o 06ca6b79ce8660b5

возможные наследственные болезни, «Лист врачебного осмотра», анкета, в которой

описывались подробности зачатия ребенка, личность отца, планировался ли брак с отцом-

производителем и т.д. В завершение женщина должна была дать подписку, которая

фактически являлась государственной присягой. В ней она утверждала, что отцом ребенка

действительно является заявленный мужчина. «Расовая» оценка матери имела три бала:

I — соответствовала расовым нормам приема в СС;

II — среднеевропейские расовые показатели;

III — ранее не имела отказа в приеме в «Лебен-сборн» как расово неполноценная или не

представляющая биологической ценности.

Случалось, что дети попадали в «Лебенсборн» из полных семей. Как правило, в этих

случаях супруга обманывала своего благоверного, по каким-то причинам не желая, чтобы

он знал о ее беременности. Как правило, причиной этой беременности были связи на

стороне. Но Эбнер неохотно принимал таких детей, так как в подобной ситуации матери

руководствовались не расовыми или политическими, а чисто личными соображениями. К

тому же было очень затруднительно установить личность истинного отца ребенка, так как

многие отказывались назвать имена своих любовников.

276

Сколько женщин «отметилось» в немецких «Ле-бенсборнах», можно судить лишь

приблизительно — около 6 тысяч. Из них только 35% состояли в браке, остальные

должны были стать матерями-одиночками. Но на фоне статистики, которой оперировал

Гиммлер (600—800 тысяч абортов ежегодно), 4 тысячи девушек, решившихся родить

своего ребенка в «Лебен-сборне», были неимоверно маленькой долей. Но дело тут не в

«Лебенсборне», а в необходимости «отбора новой элиты».

Возьмем для примера заведение «Лебенсборна» в Хёхорсте. В период между 1938—1941

годами там родилось 214 детей. Затем рождаемость резко упала. Очень сложно

установить, приходили туда некоторые роженицы повторно и были ли у кого близнецы;

можно допустить, что количество рожениц, побывавших там, равно количеству

рожденных детей.

68 детей (31,3%) были рождены женщинами, состоявшими в браке, 149 (68,7%)

незамужними. Впрочем, такое соотношение существовало не всегда. В годы войны в

«Лебенсборне» на трех детей от замужних женщин приходилось четыре от матерей-оди-

ночек. Именно в эти годы к пенсионеркам, работавшим в «Источнике жизни», стали

присоединяться многие молодые матери. Насколько молодые? Где-то в документах

встречалась акушерка 24 лет. Где-то секретарь одного из филиалов, женщина 27 лет. Бы-

ли, конечно, и исключения, кто-то из бывших сотрудников вспоминал 54-летнюю Терезу,

которая родила вполне здорового малыша. Была и 15-летняя Лотта, о беременности

которой не знала только родная бабушка.

Нередко в «Лебенсборн» попадали жены эсэсовцев. Они использовали филиалы

«Лебенсборна» как комфортабельные родильные дома, проводя там всего лишь несколько

дней. Но подобная практика стала

277

популярной лишь в годы войны, когда о новорожденных стало сложно заботиться. Но в

первые годы существования «Лебенсборна» эсэсовские жены боялись идти в «Источник

жизни». Они опасались, что будут приравнены к внебрачным матерям. К тому же в самой

СС существовало мнение, что эта организация была таинственной, покрытой завесой

секретов. Этих женщин куда больше привлекал статус жены офицера СС, тем более что в

«охранных отрядах» приветствовалось рождение детей.

Тем временем в узком кругу своих сподвижников Генрих Гиммлер делился своими

планами. Каждая женщина, которая к возрасту 30 лет не завела собственного ребенка,

могла бы «получить» его в «Лебенс-борне». В качестве отца будущего потомства она мог-

ла выбрать себе одного из трех эсэсовцев, некоторое время затем пребывая в одном из

ведомств «Лебенсборна». В данной ситуации женщину рассматривали всего лишь как

объект оплодотворения, некий демографический механизм, которому надлежало занять

соответствующее место в национал-социалистическом государстве. Она должна была

безропотно подчиниться диктату воспроизводства будущих поколений.

В первые годы Второй мировой войны «Лебен-сборну» удалось укрепить свои позиции.

Среди оккупированных Германией стран оказались Норвегия, Дания и Нидерланды,

которые, если прибегать к нацистской терминологии, были расово-ценными странами.

Здесь эсэсовское ведомство решило позаботиться о внебрачных детях немецких солдат. К

примеру, в Норвегии и Дании почти каждый десятый солдат имел возлюбленную из числа

местного населения. После войны только в Норвегии от подобной

278

связи официально родилось около 9 тысяч детей, что подтверждалось соответствующими

документами.

В западной зоне оккупации исключением являлась лишь Франция, так как нацисты не

относили эту страну к германскому компоненту. В 1942 году во время застольного

разговора с Гитлером рейхсфюрер СС сделал одно предложение. Предлагалась широкая

программа производства «манкуртов». Совсем юные французские дети должны были

помещаться в немецкие интернаты, где они должны были утерять свою национальную

идентичность, которую должно было сменить осознание принадлежности к германской

расе. Имена матерей заносились в строго секретные досье, которые СС хранили отдельно