o 06ca6b79ce8660b5

от записей, сделанных в обычных муниципальных и церковных регистрационных книгах.

Имена отцов иногда вовсе не указывались. Некоторые женщины оставляли в конце концов

детей у себя, но сотни других из чувства стыда или из-за нужды отдавали их на

усыновление в семьи высокопоставленных эсэсовцев или просто бросали. Гиммлер не

гнушался никакими средствами ради достижения своей безумной цели — умножения

представителей высшей германской расы. Службы СС организовывали похищения детей

арийского типа в Польше и на других оккупированных территориях и через весь Третий

рейх везли их в центры «Лебенсборн», где их онемечивали, а затем передавали приемным

родителям из числа членов нацистской партии. От детей с врожденными дефектами

администрация «Лебенсборна» избавлялась: иногда их отправляли в клиники для

безнадежно больных, где младенцев умерщвляли ядом или морили голодом.

По предварительным подсчетам Гиммлера, он мог переправлять в Германию ежегодно

около 1000 детей, что привело к окончательному расовому ослаблению ряда стран,

Франции в том числе. В ноябре 1943 года

279

в своей речи перед руководством эсэсовского штандарта «Германия» он заявлял: «Если на

немецкой стороне не окажется вся хорошая, вся германская кровь мира, это однажды

сможет привести к нашей гибели. Поэтому каждый германец, обладающий хорошей

кровью, переселившийся к нам и ставший немецко-ориентированным германцем, будет

борцом за наше дело. Я действительно хочу там, где мне позволяют возможности,

собирать немецкую кровь по всему миру, красть ее у других народов».

На Востоке, чуждом немецкому духу, он предполагал совершенно другую политику. Если

славянские дети соответствовали северному европейскому типу, то они должны были

подвергнуться онемечиванию. Так, например, летом 1943 года в Рогозно, одном из

административных округов оккупированной Польши, работницы отдела соцобеспечения в

сопровождении полицейских чиновников «конфисковали» более 20 детей из польских

семей. Они вывозились в «Лебен-сборн», а затем оказывались в немецких приемных

семьях. Но предполагаемого Гиммлером «улова» здесь не оказалось. Программа

онемечивания шла со скрипом. Тем не менее даже такие единичные случаи были

гигантской трагедией и для семьи, и для самих детей. Получив новые имена и фамилии,

дети после войны так и не смогли во многих случаях найти своих настоящих родителей.

Если говорить об объемах подобной программы, то из Польши до 1944 года оказалось

вывезено около 250—300 ребятишек. Эта акция, по сути, провалилась, так как эсэсовские

семьи не горели желанием, как это планировалось руководством СС, усыновлять польских

и французских детей.

После высадки союзников в Нормандии все зарубежные филиалы «Лебенсборна»

оказались ограничены одной страной — Норвегией. Когда кольцо фрон-

280

тов стало сжиматься вокруг Германии, руководители многочисленных филиалов, матери и

дети постепенно концентрировались в баварском Штайнхеринге, месте, где был создан

первый «Лебенсборн». По иронии судьбы преступная иллюзия нашла свой конец там же,

где и получила путевку в жизнь. Согласно показаниям на Нюрнбергском процессе, за все

время правления нацистов в «Лебенсборне» родились более 18 000 тысяч детей. Другие

историки говорят о 90 000 человек, прошедших через это заведение.

Но как бы ни были внушительны эти цифры, «Лебенсборн» так и не смог стать важной

составляющей политической и социальной жизни в Третьем рейхе. Он остался

периферийным явлением, которое так и не смогло стать центром формирования национал-

социалистической расовой политики. Почему это произошло? Во-первых, «Лебенсборн»

постоянно конкурировал с другими нацистскими организациями, например, с уже

упомянутым нами «Национал-социалистическим народным вспомоществованием».

Эсэсовский «Источник жизни» не мог долго противостоять этой массовой и хорошо

организованной партийной структуре. Во-вторых, гиммлеровские идеи так и не смогли

прижиться в немецком народе. Ни одна другая организация, кроме СС, не решилась

открыто поддержать отказ от традиционной морали в вопросах взаимоотношения полов.

Даже преданные вассалы из СС не стремились воплощать в жизнь идеи своего

рейхсфюрера. Если посмотреть на статистику, то в 1939 году в среднем на одну рядовую

эсэсовскую семью приходилось 1,1 ребенка, на семьи руководителей СС — 1,5.

Очередной парадокс — люди, которым требовались новые солдаты и которые создавали

селекционные проекты, вовсе не горели желанием начать исправление демографической

ситуации со своей семьи. И наконец, в-третьих, Генрих

281

Гиммлер никогда не был вторым человеком в Третьем рейхе, как это пытаются изобразить

некоторые исследователи. На это место в разное время претендовали Герман Геринг,

Йозеф Геббельс и Мартин Борман, но никак не рейхсфюрер СС. Остается вопросом, смог

бы Гиммлер воплотить свои идеи в жизнь, даже если бы Германия выиграла Вторую ми-

ровую войну.

А пока обратимся к судьбам тех, кто «приложился» к «Источнику жизни». Профессии

матерей, оказавшихся в «Лебенсборне», могли быть самыми разными: преподавательница,