o 0a115616b968c99b

-Вкусно, - сказала Белла, вытирая пальцы шелковой салфеткой. «А можно еще?»

-Ешь сколько угодно, внучка, - удивился дон Исаак. «Ничего, что я тебя так называю, ты все-

таки нам тоже семья?»

Белла покраснела и, посмотрев на седую, ухоженную бороду старика, улыбнулась:

«Конечно, дедушка Исаак».

-Ну вот и славно, - Кардозо взглянул на девушек и вздохнул про себя: «Жалко, Авраам не

дожил. Какие красавицы обе, и похожи друг на друга. Ну, сейчас Иосиф вернется, и уж

следующим годом правнук у нас родится, или правнучка. Только вот Давид, внуков своих не

увидит, упокой Господь его душу».

Белла обвела глазами уютную столовую, с выложенным дельфтскими изразцами камином, с

большими, в мелких переплетах стекол, окнами, и спросила: «А вы тут всегда жили, да?».

-Да, - донья Хана рассмеялась. «Тут и сыновья все мои родились, а как мы в Лондон уехали

– дом сдавали. Теперь вот уже никуда отсюда не сдвинемся. Вот тут донья Эстер за нашего

Давида замуж и выходила, в гостиной, и дедушка ваш тут был, миссис Марта, и жена его, и

все дети».

-Да, - Марфа налила себе кофе из серебряного кофейника, - я ту зиму помню. Тридцать три

года назад. Очень холодная была, каналы замерзли. Я тогда в Дельфте жила, у

штатгальтера покойного.

-А с раввином, дон Исаак, я договорился, - Энрикес наклонил кофейник над чашкой Мирьям,

- завтра с утра будет нас на кладбище ждать.

-Что бы мы без тебя делали, Моше, - донья Хана ласково посмотрела на мужчину. «Он ведь

нам тоже как внук, миссис Марта».

Мирьям почувствовала мужскую руку у себя на колене, и попыталась ее стряхнуть.

-Ну что вы, капитан даже удивился, - я хоть и плохой еврей, донья Хана, но все-таки еврей.

Так что это моя обязанность, ну, устроить все с похоронами».

Марфа посмотрела на легкий румянец на белых щеках Мирьям, и коротко сказала: «Мы вам

очень благодарны, капитан Энрикес».

Мирьям сжала зубы, - его рука все поглаживала колено, а потом стала пробираться дальше.

-Ну, - сказала девушка, внезапно поднимаясь, - поздно уже, дорогие бабушка и дедушка,

спокойной вам ночи, завтра увидимся. Доброй ночи, капитан Энрикес.

-А ты, Моше, у нас переночуй, - распорядился дон Исаак, - чего ради тебе на верфи

возвращаться, отсюда до кладбища ближе.

-Спасибо, - рассмеялся он, и Мирьям вздрогнула, - его рука на мгновение коснулась ее

запястья, - быстро, мимолетно.

-Вот завтра все ей и скажу, - подумал Энрикес, смотря вслед стройной, в темном шерстяном

платье, спине. «Она что угодно сделает, только бы правда не открылась. И в Новый Свет со

мной тоже уедет. Завтра ночью станет моей женой, а потом отплывем – ничего, корабль уже

готов, а отделку по дороге можно завершить. Напишет записку, мол, уезжаю, не ищите меня,

и все. А выбора у нее нет, - он чуть не улыбнулся, - нет выбора у доньи Мирьям. А почему? А

потому что я похож на ее покойного отца. Я держу уши открытыми, ну а рот - закрываю. До

поры, до времени».

-Сыграем партию в шахматы, Моше? – Кардозо стал расставлять на доске слоновой кости и

черного дерева фигуры. «В это раз ты меня не побьешь».

-С удовольствием, дон Исаак, - Энрикес набил трубку и, закурив, выпустив клуб дыма,

повертел в длинных пальцах белую королеву. «Она похожа на донью Мирьям, - хмыкнул он

про себя. «Вон, косы, какие".

Он опустил королеву на доску, и, сделав ход пешкой, улыбнулся: «Я еще ни разу не

проигрывал, дон Исаак, и сейчас – не собираюсь».

Марфа чуть подняла подол платья и ступила на выложенную гравием дорожку. Мелкий

дождь поливал траву, пузырился в маленьком канале, что огибал кладбище. Рядом с

надгробием белого мрамора было вырыто небольшое углубление.

-Мы потом отдельный камень поставим, как Хосе вернется, - наклонилась к ней Мирьям.

«Белла мне сказала, что там было написано, на том памятнике, что на острове стоял. То же

самое и тут будет.

- И вложу в вас дух Мой, и оживете, и помещу вас на земле вашей, и узнаете, что Я, -

Господь, - прошептала Марфа. «Да, правильно. А что у матери твоей, прочти мне? – она

посмотрела на изящные подсвечники, высеченные на белом мраморе, по обе стороны от

черных, извилистых букв.

-Эстер Кроу, дочь Авраама, - тихо сказала племянница. «Кто найдет добродетельную жену?

Цена ее выше жемчугов. А внизу, так у всех высечено – «Да будет душа ее завязана в узел

жизни у Господа Бога».

Шкатулку, обернутую в шелковую салфетку, опустили в землю, и Марфа, склонив голову,

слушая незнакомые, мелодичные слова, вдруг подумала: «Вот, и девочка успокоилась, под

крылом матери своей. А Степан в море, ну, да он другой смерти, и не мог себе представить,

наверное. И Николас там же, храни Господь душу его».

-А зачем камни кладут? – тихо спросила Белла у доньи Ханы.

-Это заповедь, - женщина передала ей маленький камешек, - похоронить человека. Так что

видишь, - донья Хана внезапно улыбнулась и погладила девушку по щеке, - ты свою

сестричку домой привезла, исполнила заповедь. Спасибо тебе, милая».

Белла шмыгнула носом, и, прикоснувшись к мокрой, тяжелой земле, положив камень,

сказала: «Спи спокойно, пусть тебе тут будет хорошо».

За оградой, вытерев мокрые руки салфеткой, Марфа сказала: «Ну, вон и карета моя. Вы не