o 0a115616b968c99b

постель, вдруг покраснела. «Вот сейчас, тут, все и будет, - вдруг подумала она. «Но как, же

это, я ведь его не люблю. И он еврей, значит, мне тоже придется. Все равно, все равно –

только бы Мирьям не мучилась, сестричка моя, ведь у меня никого, кроме нее, нет. И дон

Исаак с доньей Ханой – они такие хорошие, пусть они ничего не узнают».

Капитан забрал у нее бутылку и холодно велел: «Пошла вон отсюда, девчонка».

-Но вы же сами хотели, - непонимающе сказала Белла. «Вы сами предлагали, там, на

корабле...

-Предлагал, - Энрикес усмехнулся. «Пока не встретил твою сестру. Мне нужна женщина, а не

мальчишка. Вырастешь – приходи, - он звонко, весело расхохотался. «Да и потом, я не твой

отец – не люблю возиться с малолетками».

-Что? – Белла отступила на шаг. «Нет, нет, я не верю, вы врете! Мой отец не мог..., И то, что

вы говорили, о Лиме – он тоже не мог....»

Полено в камине громко треснуло и пламя взвилось еще выше.

-Твой отец, - Энрикес презрительно посмотрел на нее, - предпочитал двенадцатилетних,

дорогая моя. Ты, правда, немного старше, но, думаю, если бы он дожил – он бы и тобой не

побрезговал.

Белла внезапно бросилась на него, но Энрикес, ударив девушку, отбросив ее на пол, достал

кинжал. «Пошла вон отсюда, я сказал, - мужчина пнул ее сапогом. «У меня свидание, ты мне

мешаешь».

-Я вас ненавижу, - Белла отняла ладонь от окровавленного носа. «Вы не человек чести,

слышите?»

-Твой отец тоже таким не был, - Энрикес грубо поднял ее и толкнул к выходу.

-Мой отец, - было, начала Белла, но тут на пороге раздался тихий, женский голос: «Иди

домой, милая, пожалуйста».

Мирьям шагнула в комнату и, обняв сестру, вытерев кровь с ее лица, шепнула: «Иди. Я

завтра вернусь. Я прошу тебя, не надо, не надо».

Белла сглотнула и, кивнув, оказавшись в коридоре, с ненавистью посмотрела на

закрывшуюся дверь. Она сочно выругалась, и, нащупав в кармане мешочек с серебром,

спустилась вниз, в прокуренный зал таверны.

-Стакан вашего женевера, какой-нибудь кинжал, и коня, - приказала она кабатчику, высыпая

на стойку монеты. «И покажи мне, какая дорога ведет в Гаагу».

В большой, изысканно отделанной резными панелями комнате, в мраморном камине, языки

пламени лизали кедровые бревна. От кальяна, стоявшего на выложенном изразцами

столике, тонко, неуловимо пахло розами.

Штатгальтер Мориц Оранский, - высокий, с чуть побитой сединой рыжей бородой,

рассмеялся, раскуривая трубку: «Вы должны благодарить моего друга, мадам де ла Марк,

господин Аль-Хаджари, это она привезла и кальян, и табак, должно быть, вы по ним

соскучились в Европе.

Мужчина, что сидел напротив Морица, - он был в тканом золотом, парчовом халате, с

непокрытыми, угольно-черными, волосами, улыбнулся, и сказал на хорошем испанском

языке: «Я очень вам благодарен, госпожа. Разумеется, я его верну».

-Эда хей хедья, вали-саид Аль-Хаджари, - красивые губы улыбнулись, и Марфа обернулась к

штатгальтеру: «Я буду польщена, если господин Аль-Хаджари примет этот маленький

подарок, как знак наших добрых намерений и надежды на дружбу с султаном Марокко».

-Вы говорите по-арабски? – удивился Аль-Хаджари.

-Совсем немного, - рассмеялась Марфа. «Было бы невежливо ехать на встречу с посланцем

его султанского величества, и не выучить хотя бы несколько фраз».

-У меня есть друг, - медленно сказал араб, откинувшись на спинку кресла, - в Париже. Я

сейчас у него останавливался. Мы познакомились, когда он ездил с торговой миссией от его

величества французского короля к моему султану. Господин Девлет, мы его называли. Волк,

- Аль-Хаджари усмехнулся.

-Очень, очень умный человек, и тоже – стал говорить по-арабски. Немного, но нам, госпожа, -

в черных глазах заметался смех, - приятно, когда европейцы учат наш язык.

-Итак, - штатгальтер взглянул на документы, что лежали перед ним, - мадам де ла Марк

передаст письма его султанского величества королю Якову, господин Аль-Хаджари, и,

думаю, вскоре вы сможете ожидать посланцев английского двора.

Марфа отпила вина из серебряного бокала, и, положила маленькую, унизанную кольцами

руку, на карту: «Буду с вами откровенна, господин Аль-Хаджари. Его светлость штатгальтер

– хороший друг Англии, нет смысла скрывать от него наши намерения».

Мориц Оранский выбил трубку в фарфоровую, расписанную нежными, диковинными цветами

пепельницу, и рассмеялся: «Как и нам, мадам де ла Марк, как и нам. Мы слишком долго

знаем друг друга, чтобы играть в игры».

-Нас, господин Аль-Хаджари, - отполированный ноготь уперся в карту, - интересует все-

Марфа прервалась и нежно улыбнулась. «Все, что вы можете рассказать об Африке. И

прежде всего, - торговые пути, которые ведут с побережья вглубь суши».

Аль-Хаджари затянулся, и погладив смоляную бороду, поиграв перстнями на длинных

пальцах, задумчиво сказал: «Торговля, госпожа, может быть очень опасной»

Штатгальтер рассмеялся: «Мы знаем, дорогой господин Аль-Хаджари, мы знаем. Берберские

пираты…

-Это не наших рук дело, - резко ответил араб. «Тунис…

-Оставим, - примирительно махнула рукой Марфа. «Золото, - она стала загибать пальцы, -

алмазы, слоновая кость, черное дерево, - вот, что нам нужно. «Не забывайте, господин Аль-