o 0a115616b968c99b

-Ну, я рад, - сказал король, вытирая разгоряченный лоб шелковой салфеткой. «Хорошая

семья, только скажи мне, почему они так упрямо не хотят титул? Моя тетка им предлагала, я

– тоже, а они все отказываются. Были бы эсквайрами, земли бы получили».

Джон отдал пажу ракетку и задумчиво сказал: «Они – Кроу, ваше величество».

-Ты прав, - хмыкнул Яков, принимая серебряный бокал с холодным вином. Он выпил и вдруг

усмехнулся: «Хорошо, что Ворон погиб до того, как я взошел на престол. Я бы его

непременно повесил, не знаю, как моя тетка терпела все его выкрутасы».

-Терпела, - тихо сказал Джон. «И сыновья его тоже – их уже нет в живых, ну, да я говорил

вам, Ваше Величество, о «Независимости», корабле Николаса Кроу, уже который год ничего

не слышно».

-А ты молодец, - Яков потрепал его по плечу, - Ворон, наверняка после себя немаленькое

наследство оставил, ну, да впрочем, ты у нас и сам – не беден. А ты что хочешь в подарок? –

озабоченно спросил король. «Третий титул тебе, наверное, не нужен?»

-Не нужен, - согласился Джон, снимая пропотевшую рубашку.

-Маленький, но крепкий, - одобрительно сказал король. «Такие, как ты – лучше на поле боя,

поворотливей и быстрее".

-Я, Ваше Величество, - ответил Джон, вытираясь, - посвятил свою жизнь тому, чтобы в моей

стране воцарился мир. И, пока я жив, так оно и будет, обещаю вам. А в подарок, - он

рассмеялся, и стал натягивать свежую рубашку, - дайте мне неделю отпуска.

-В Лондоне – утвердительно сказал Яков.

Джон только вскинул бровь.

-Не дальше сорока миль, - король вздернул голову и подождал, пока ему застегнут камзол, -

чтобы гонец за один день успел обернуться.

Джон вздохнул, глядя на веселое, уже почти весеннее солнце за большими окнами

теннисного зала.

-Так, - Марфа зашнуровала на внучке корсет, и, отступив на шаг, осмотрела ее, - мистрис

Доусон, давайте диадему.

Экономка всхлипнула и бережно, едва касаясь, сняла с бархатной подушки, что лежала на

комоде, играющую изумрудами и бриллиантами диадему.

Белла наклонила голову, - каштановые, распущенные волосы упали на прикрытые нежным,

жемчужного цвета шелком, плечи и Марфа, полюбовавшись внучкой, шепнула: «Клык-то

где?»

-В том карманчике, что к платью изнутри пришили, - так же тихо ответила Белла. «Потом

надену». Шея девушки была украшена каскадом сверкающих изумрудов.

Мистрис Доусон вытерла глаза платком и вздохнула: «Родители твои, милая, смотрят сейчас

с небес и радуются. Счастье, какое. Ну, я пойду, Рэйчел и Марту потороплю, дети с

Дэниелом тебя внизу ждать будут».

Когда дверь закрылась, Белла посмотрела на крупный, цвета свежей травы камень у себя на

пальце, и вдруг сказала: «Бабушка, я боюсь».

Марфа вздохнула и обняла внучку: «И совершенно незачем, ты тут, за углом, будешь жить,

раз в деревню отказалась ехать, так что – прибежишь, если что».

-Отказалась, да, - тихо повторила Белла, оправляя шлейф из брюссельских кружев, что

спускался вниз, на ковер.

-Я никуда не поеду, Джон, - сказала она упрямо, не поворачиваясь к нему, рассматривая из

окна кабинета, как Рэйчел и Тео водят двойняшек по дорожке, что шла от ворот к дому. «Я

хочу жить с тобой, здесь, в Лондоне».

-Милая, - он подошел и нежно поцеловал ее в ухо, - я рано ухожу и поздно возвращаюсь,

бывает – ночую во дворце, бывает – езжу на континент. Тебе будет скучно одной. А там, в

имении – полсотни слуг, которым все равно нечем заняться. Будешь ездить на охоту,

читать...

Девушка помолчала и ответила: «Я скребла грязные миски на камбузе, стояла на марсе в

шторм, и мыла палубу. Мне не нужны полсотни слуг, мне нужен ты, и больше - никто. Тем

более, Констанца вернется к лету, будет веселее».

-Рэйчел живет в деревне, - Джон вздохнул и увидел, как маленький Майкл, раскрыв руки,

уверенно и спокойно идет к матери. «На Питера как похож, - вдруг подумал мужчина.

-Рэйчел живет в деревне, потому что у нее дети, - отрезала Белла. «Как только..., - она вдруг

покраснела, смешалась и замолчала. «Я не могу, - наконец, продолжила она, - не могу быть

далеко от тебя, Джон. Сам знаешь, моя мать плавала с моим отцом, и я никогда, никогда не

смогу иначе".

-Хорошо, - он прикоснулся губами к теплому виску. «Просто я не всегда буду рядом с тобой,

сама понимаешь».

-Тогда я буду ждать, - просто ответила Белла. «Вот и все, и не о чем больше спорить».

Девушка, осторожно подобрав платье, села на огромную кровать, и грустно сказала: «Я не

этого боюсь, бабушка»

Марфа устроилась рядом и положила голову внучки себе на плечо: «Ты, главное, помни, -

шепнула женщина, - не надо молчать. Ты говори, один раз сказала, не побоялась и потом

тоже – говори. А он хороший человек, взрослый, терпеливый, он поймет».

-Надо идти, - тихо проговорила Белла, комкая край шлейфа, поднимаясь. Она вдруг

всхлипнула и прижалась к Марфе: «Бабушка, я вас так люблю, спасибо, спасибо вам!»

-Правнуков мне роди, - велела Марфа коротко, пройдя в умывальную, намочив шелковую

салфетку. «И отцу своему – внуков, один у него есть уже, а надо – больше». Она вытерла

лицо девушке и ласково сказала: «Пошли, милая. Адмирал уже в церкви, так что там

увидимся».