o 0a115616b968c99b

-Ты же обычно воров и мошенников не ловишь, - удивился кабатчик. «Ты у нас птица

высокого полета, как отец твой покойный, храни Господь его душу, - мужчина перекрестился.

-Тут случай особый, - коротко ответил Джон, кладя на стол потрепанную, кожаную папку.

«Давай, - он кивнул на бутылку, - выпьем, и принеси мне еще свечей, ну, и чернильницу с

пером – я поработаю».

Кабатчик открыл бутылку, и, разливая вино в грубые, оловянные стаканы, осторожно сказал:

«Ты уж прости меня, мальчик, сам знаешь, я с твоим отцом, - он показал сцепленные

пальцы, - вот так был, не разлей вода. Так старый Джон тоже, - мужчина вздохнул, - бывало,

ночами тут сидел. А потом, как на матери твоей женился – так как отрезало, - приедет,

поговорим мы с ним, и он торопится – мол, к ужину не след опаздывать, жена ждет. И тебе

так же надо».

Джон вскинул прозрачные, холодные глаза, и, ничего не ответив – осушил свой стакан.

В предрассветном, густом тумане были слышны осторожные шаги по мостовой.

-Мистер, - робко сказал мальчишка, - вы только меня не выдавайте. Хозяин мой, ну, Черный

Джек, сказал, что, мол, он мне и уши и нос отрежет, если что-то наружу выйдет.

-А что за человек-то к твоему хозяину приходил? – устало спросил Джон, засунув руки в

тонких, кожаных перчатках в карманы бриджей. Он взглянул вверх – над кронами деревьев

кружились, каркая, вороны. Один из них – большой, красивый, - вырвался из стаи, и, нырнув

в туман, хрипло что-то закричал. Джон поежился и подумал: «Все это ерунда. Я должен, это

моя честь, честь моей семьи. Отец бы сделал то же самое».

-Не знаю, - паренек шмыгнул носом. «Черный Джек меня вызвал и сказал: «Отведешь этих

двоих в «Иголку и Стог Сена», и чтобы было тихо, понял? Иначе не только твоя голова

полетит, но и моя, тут такие люди просят, что им не отказывают».

-Не отказывают, - тихо повторил Джон.

-А дама милая, - мальчишка выпятил губу. «От нее пахло, вкусно, как в театре, нам

разрешают после представления огрызки с пола подбирать, ну апельсинов. Я ей сказал,

мол, - от вас так же пахнет, мисс, а она улыбнулась и купила мне целый фунт, у зеленщика.

Так сладко было, - мальчик закатил глаза и озабоченно добавил: «Я с приятелями

поделился, вы не думайте, мистер, я не крысятничаю».

-Ну что ты, - Джон потрепал его по немытой, светловолосой голове. «Там у задней двери

никого не будет? – указал он на таверну.

-Да все спят еще, - мальчишка глубоко, отчаянно зевнул. Джон протянул ему серебряную

монету и ласково сказал: «Беги, и ты ложись».

-Матери отнесу, - благоговейно сказал мальчишка, пробуя монету на зуб. «Как отец спьяну в

реке утонул, она сами знаете, чем заниматься стала, - мальчик на мгновение отвернулся, -

да у нее еще трое младших на руках, много не заработаешь, за ними смотреть надо. Ну да

я помогаю, конечно».

-Сколько тебе лет-то? – вдруг спросил Джон.

-Восемь, - отозвался мальчик и, помявшись, спросил: «Мистер, а вы слышали, говорят, в

Дептфорде школа для сирот есть? У меня друг был, Саймон, его туда взяли, у него отец в

Индию плавал и умер там, от лихорадки. Там, в школе, говорят, каждый день горячим

кормят, - мальчик восторженно вздохнул и тут же, угрюмо, добавил: «Врут, должно быть».

-Не врут, - серьезно сказал Джон. «Ты вот что, - он задумался, - я тебе в «Белом Олене»

записку оставлю, возьмешь и отнесешь ее в Дептфорд, на верфь Британской Ост-Индской

компании. А там уже они обо всем позаботятся. Запомнил?»

-Не дурак же я, - оскорблено сказал мальчишка. «Вы, - он вдруг поднял голову, - не

обманете, мистер, у вас глаза такие, как надо. Спасибо, - он протянул маленькую, грязную, с

обгрызенными ногтями руку.

-Не обману, - ответил Джон, пожимая ее. Он проводил глазами затрепанную рубашку, и,

вздохнув, подумал: «Сын, да. Ну, ведь всегда можно взять сироту. Выращу, ничего

страшного. Меня, конечно, судить будут, - он усмехнулся, - Звездная Палата, ну да указ

против дуэлей мы только готовим, король его еще не подписывал. Штраф заплачу, и все. Это

если он меня не убьет, конечно. А вот если убьет, - Джон даже приостановился, - ляжет на

плаху, Яков ему такого не простит».

Он поднялся по узкой, дурно пахнущей лестнице, и, остановившись в низком, темном

коридоре, повел носом. «Не обманул мальчик, - подумал Джон. Из-за тонкой, рассохшейся

двери пахло апельсином – горьковато, волнующе.

Он услышал скрип кровати и томный, задыхающийся смех. «А теперь вот так, - сказал

низкий, ласковый мужской голос.

-О да, - Констанца тихо расхохоталась, - тебе это нравится, я уже поняла. Впрочем, - она

застонала, - мне тоже, да, Николас, да, еще! Я люблю тебя!

Джон прислонился к стене и закрыл глаза. «Белла мне это тоже говорила, - вспомнил он, -

сначала. А я - молчал, а потом вставал и уходил работать, и она оставалась одна, в этой

огромной кровати. Господи, я уж и забыл, как это – спать с кем-то в одной постели. Потом

она тоже стала молчать, - просто лежала, и ждала, пока все закончится. Обязанность, да, -

он тяжело, как от боли, вздохнул.

-Пусть идет, я ей отдам деньги, она все равно не будет со мной жить, если я убью ее брата.