o 0a115616b968c99b

-Кровь ей, что ли пустить? – подумал Хосе, считая пульс. «Правильно сеньор Монтальто

меня предупреждал – у нее нет никакой силы воли. Объедается за ужином, а потом

вызывает врача».

-Ну, все неплохо, - улыбнулся он. «Только, ваше Величество, я же просил – надо соблюдать

умеренность в еде, - он кинул взгляд на стол, посреди которого красовалось серебряное

блюдо с уже подсохшими пирожными.

-Руки так сами и тянутся, - пробормотала Мария Медичи. «Но вот странно – мы с вами

поговорили, поиграли в карты, и мне уже легче».

-Мушек перед глазами у вас нет? – Хосе порылся в своей сумке и достал слуховую трубку.

«Давайте, подышим немного».

-Нет, - королева глубоко вздохнула и тут же закашлялась. «Только вот ходить далеко не

могу, а ведь раньше..., - она скорчила гримасу, - раньше я была тоненькой и резвой, месье

Жозеф. Ну да, пятеро детей, - она махнула ухоженной, белой, в ямочках, рукой.

-Она задыхается от того, что у нее легкие жиром заплыли, - вспомнил Хосе слова

придворного врача. «Ты не стесняйся, Иосиф, будь с ней строже, если церемониться, она и

до пятидесяти не дотянет»

-Как хорошо, что месье Монтальто мне вас порекомендовал, - сказала королева. «Очень

жаль, конечно, что ему пришлось уехать в Амстердам, но вы тоже, месье Жозеф, очень

искусный врач. И я так рада, что вы женаты на мадам Мирьям, она же у меня роды

принимала, мою младшую. Бедная Генриетта, потеряла отца, как ей и года не исполнилась,

да хранит Господь душу Генриха, - королева набожно перекрестилась.

-Ну, - Хосе убрал трубку, - месье Монтальто осенью вернется, и я смогу вас покинуть, ваше

Величество. Обещаю, к тому времени вы себя гораздо лучше почувствуете. Только надо

неукоснительно выполнять мои рекомендации, - Хосе покосился на пустую бутылку вина, что

стояла под столом.

-Я слышала, - Мария Медичи скривилась, - вы лечили Якова овощами и ячменной водой. Я

не буду грызть капусту, месье Мендес, даже и не пытайтесь!

-Зато король Яков теперь охотится, ездит в седле и вообще – он здоровый человек, - пожал

плечами Хосе. «А вы, ваше Величество, молодая женщина, вам год до сорока, у вас еще вся

жизнь впереди. Дед моей жены умер, чуть не дотянув до ста лет, а еще один ее родственник

– у него в семьдесят восемь сын родился».

-Мужчинам легче, - мстительно проговорила королева. «Ну, так, а что же мне пить, если не

вино? Лимонад? – она усмехнулась.

-Несладкий, - велел Хосе. «Мадам Мирьям вам будет его делать, и вообще – она отлично

разбирается в кухне, так что я попрошу ее составить для ваших поваров подробные

рекомендации».

-У вас прелестные дети, - вдруг сказала королева. «Старший сын, наверное, будет врачом,

как и вы?»

-Да, - нежно ответил Хосе, - он этого хочет, мой мальчик. Мой отец тоже был врачом, там, в

Новом Свете. Значит, договорились, ваше величество – прогулки, диета и больше никаких

бессонных ночей, я, хоть и рад разделить ваш досуг, но все равно, - мужчина улыбнулся, -

вам надо высыпаться».

-Я очень одинока, - месье Жозеф, - внезапно, горько сказала женщина, накрутив на палец

русый, вьющийся локон. «И я плохо сплю с тех пор, как убили бедного Генриха, ведь я одна,

совсем одна там, - она махнула рукой в сторону огромной, неприбранной кровати под

бархатным балдахином. «А почему месье Эли с вами не пришел? - поинтересовалась она.

«Он ведь ваш помощник».

-Ему девятнадцать лет, - Хосе улыбнулся. «В его возрасте, ваше Величество, тоже – надо

больше спать».

-Очень, очень милый юноша – серые глаза Марии Медичи чуть затуманились. «Возьмите его

с собой в следующий раз, месье Жозеф».

-Непременно, - поклонился Хосе и спросил: «Позвать вам придворных дам?»

-Да, да, - кивнула королева и посмотрела в сторону кровати, усмехнувшись: «Пора всходить

на вдовье ложе. Ко мне днем придут архитекторы, с планами нового дворца, надо

отдохнуть».

-Вот и славно, - ласково сказал Хосе, подумав: «Седьмой час утра, а меня она в полночь

вызвала. И так через день. Скорей бы уже Монтальто приехал, что ли».

Он поклонился, и, выйдя в передние покои, сказал сидевшим за картами женщинам: «С ее

Величеством все хорошо, нет причин волноваться. Только, пожалуйста, проветрите ее

опочивальню, там очень душно, ей будет тяжело спать».

Хосе оправил черный, простой камзол, и, ступив в узкий коридор, втянув запах пота, духов и

мочи, горько подумал: «Тут весь Тюильри надо проветривать, впрочем, что толку? То-то она

хочет в новый дворец переселиться».

Незаметная, вровень со стеной, дверь открылась и холодный мужской голос сказал:

«Буквально на одно мгновение, месье Жозеф, мы вас не задержим».

Хосе повернул голову, и, увидев знакомые, темные, чуть поблескивающие глаза, вежливо

поклонился: «Разумеется, ваше преосвященство». Епископ люсонский, Арман дю Плесси де

Ришелье, отступил в сторону и Хосе, нагнувшись, - дверь была низкой даже для него, -

шагнул в крохотную, освещенную единой свечой, каморку.

-Как здоровье ее Величества? – раздался шелестящий, сухой голос.

Хосе посмотрел на невысокого, бледного мужчину в сером, монашеском облачении, и,

повернувшись к Ришелье, заметил: «Ваше преосвященство, я не имею права...