всегда может полететь, куда ему угодно, — и что получится?»
Ребенок эгоцентрически спрашивает для чего солнце? — взрослый спрашивает почему
Детерминизм
солнце? Но от вопроса «для чего Пушкин?» к «почему Пушкин?» переходит только
филолог — и даже не всякий филолог. Большинство успокаивается на ответе: «чтобы
он мне нравился».
Свисток считает, что он свистит, Сержант считает, что он
свистит, Закон считает, что он свистит.
Почему у нас поэты читают нараспев, а на Западе — как прозу? Может быть, и тут и
там это реакция на театральное чтение. У нас в XIX в. актеры читали стихи, как прозу, у них — скандировали по-классицистически; а в XX в. поэты стали от них
отталкиваться, каждый от своих. У нас они переучили актеров — по крайней мере, к
Декламация
послевоенному времени; кажется, и на Западе тоже?
Дети
Альбрехт сказал: «Наше поколение дважды бито: сперва отцами, потом детьми. Впрочем, за одного битого... как это?»393
З А П И С И и в ы п и с к и
Дети
«Родители, берегите детей от себя. На том свете с вас спросится занеуважение не к предкам, а к потомкам». Чей-то риторический
вопрос: а что потомки сделали для нас? — «То, что они вас
заменят».
Дети
(«Шпет в Сибири», 235.) М. А. Петровский подписал отказ отоговоров на допросе, а Габричевский — нет, Шпет объяснил:
«потому что у Габричевского нет детей, не перед кем будет
стыдиться» (обычно наоборот, дурное оправдывали: «боялся за
детей»). Впрочем, у Ярхо детей не было, а вел он себя хорошо.
Демократия
«Греческие цитаты без переводов — это недемократично поотношению к читателю», сказали Аверинцеву.
Для
При Пушкине «писать для себя — печатать для денег» можно было одни и те же вещи, теперь только разные.
Для
Л. Баткин сказал: «Вам было бы грустно в Ферраре: дом Арио- сто заперт, забит, стекла выбиты — не то что дом Петрарки с зеленым садом, где хозяин словно только
что вышел». — Что вы, я бы только радостно укрепился в ощущении, что классики
писали не для нас, итд.
«Натуралисты показывают человека, как дерево прохожему, реалисты, как дерево —
Дерево
садовнику». Брехт.
Деррида
Крученых назвал бы грамматологию: «Бунт букв».
Христос как бог, из машины пришедший вызволять запутавшееся человечество, и что
Deus ex machina
из этого получилось?
Уныние как грех: Лотман вспоминает пословицу «на печального и вошь лезет»
Душегрейка
(Письма, 565).
Я при стихе врач, а не духовник: выдаю справку о теле, а не о душе; но без меня тело
Дух
вымрет и душа испарится.
Духовенства
в России 1851г. было 280 тыс., а купцов трех гильдий 180 тыс.
«Если есть жестокие романсы о любви, почему бы не быть жестоким романсам и о
Духовные стихи
смерти?» (доклад С. Е. Никитиной).
394
VII