o 496d70464d44c373

Мне не следовало попадаться ему на глаза, мало ли какую еще роль он

сыграл в моей жизни, хотя его лицо казалось мне совершенно

незнакомым.

Я ожидал сопроводить Тобольцева до места работы и таким образом

выяснить, где могут заседать мои настоящие обидчики, однако планы

резко переменились, когда Ауди затормозила около Библиотеки им.

Ленина. Неужели этот придурок к тому же аспирант? Тобольцев,

действительно, направился к главному входу в библиотеку, размахивая на

ходу кейсом. На мою удачу, кроме свидетельства о рождении, из своей

квартиры я захватил и все остальные более или менее важные документы.

Среди них был и пропуск в Ленинку, который я так ни разу и не

использовал. Пока все складывалось на редкость удачно, и тем вероятней

становилась возможность какого-нибудь глупейшего прокола, вроде не

продленного пропуска или закрытой вечеринке в библиотеке.

Тобольцев сдал в гардероб плащ, поздоровался с кем-то на контроле и

116

бодренько побежал в недра здания. Особенно высока была вероятность

того, что я его потеряю, не замечу в каком-нибудь зале или столкнусь с ним

лицом к лицу в курилке. Не все же ему красоваться передо мной своим

прилизанным гелем затылком.

Мы остановились в читальном зале №3 – том самом, где героиня

фильма «Москва слезам не верит» высматривала себе жениха. Тобольцев

получил какие-то бумаги и уселся их изучать. На большом расстоянии это

напоминало схемы, но чего именно я определить не мог, к сожалению,

бинокль остался в машине. Фиговая из меня Муравьева. Совсем близко

подходить не хотелось.

Побежали часы. Тобольцев углубился в документы с азартом, вполне

может быть, мне привидевшимся. Я уже не мог изображать из себя

впечатленного красотами сталинской архитектуры иностранца и давать

круги по балкону читального зала. Рискуя потерять объект слежки, я

отправился в легендарную курилку библиотеки и чуть не заснул на

диванчике с зажженной во рту сигаретой. Меня отвлек старческий голос.

Наверное, этот типичный «профессор» в роговой оправе и мышиного

цвета (и качества) костюме разговаривал со мной уже давно. Мы

оказались в помещении вдвоем, а он явно нуждался в покорном

слушателе.

– Простите, я не расслышал, – кто вообще потянул меня за язык?

– Вы ведь читали свежий номер «МК»? – старикашка напоминал

покойного Рихтера. Неадекватным блеском в глазах?

– Нет. Я не читаю периодику. И телевизор не смотрю.

– Телевизор смотреть не надо.

– А желтую прессу читать обязательно?

– В сегодняшнем номере «Московского Комсомольца» есть статья о

рухнувшем «Детском мире».

– Это еще актуально?

– Приводится версия событий. Но они слизали все с моей статьи в

журнале «Наука и жизнь» месячной давности, даже не сославшись на

источник. Я подам в суд.

– Желаю удачи.

Не стоит уточнять, что мои реплики «профессор» пропускал мимо ушей.

Он был целиком поглощен своей поруганной честью.

117

– Извините, мне пора, – я попытался встать, но старик вцепился мне в

рукав и слезно потребовал:

– Прошу вас, выслушайте!

– Но я не юрист, там в зале сидит один, но он вас скорее подставит, чем

поможет отсудить деньги. Уж поверьте мне.

– Мне не нужны деньги.

– А у меня даже выбора нет.

– В «МК» нельзя печатать статьи с подобными версиями. Они тут же

обретут качество дешевой сенсации, а мое исследование очень серьезное.

Исторически важное.

– Дорогой мой, я не работаю в этой газете, чего вы от меня хотите?

– Как я теперь докажу общественности?

– Сходите на Красную площадь и потребуйте всеобщего внимания.

Костлявые пальцы «профессора» больно жалили меня сквозь рукав. Я

сделал еще одну попытку вырваться, но тщетно. Надо было его успокоить.

– Так что за версия? И какие вообще были?

– Сначала утверждали, что это взрыв. Но это глупо. Пришли к выводу,

что обрушению способствовала трещина в стене здания. Но почему

именно эта стена осталась цела?

– Понятия не имею. Ее подпёрли пострадавшие?

– Естественно, в газете воспользовались моей теорией о смертности

материальной оболочки.

– Они любят громкие заголовки.

– Я бы простил им даже отсутствие ссылки, но они полные профаны. Это

ведь не шутки! Так можно вызвать всеобщую панику. Научное открытие

необходимо или преподносить профессионально, или делать

государственной тайной.

– Так что с оболочкой?

– Она смертна.

– Мы вернулись к тому, с чего начали. До свидания.

– Постойте! У любой материи есть свой цикл существования, но она

неминуемо приближается к самоуничтожению. К смерти. Почему если

такой цикл присущ человеческому телу, не предположить, что по схожей

схеме развиваются и остальные объекты? Скажем, камни. Я не хочу

пичкать вас терминологией…

118

– Сделайте одолжение.

– … но камень то же, что и тело, – смертное существо. В наш век