О…

Попало Кате очень сильно. Не столько за потерянные игрушки, сколько из-за неприятных минут, что пришлось пережить отцу, объясняясь с родственниками Лины. Её впервые в жизни поставили в угол и оставили без ужина. Катя долго рыдала в этом самом углу, не понимая, за что её наказывают, и постоянно повторяла, что игрушек она не теряла, они остались в огороде у подружки, чем злила родителей ещё больше. Так и уснула там, в тёмном углу, совершенно выбившись из сил.

Потом был ещё один поход к хмурому дому, долгие разговоры и злые лица взрослых, бесплодные поиски возле дома. Кате даже разрешили зайти в дом и искать там. Но что она могла найти в чужом доме? Походила, озираясь, по комнатам, и ничего не нашла. Она очень надеялась на Линину помощь, но подруга отсутствовала, а бабушка Марина наотрез отказалась говорить, где она.

О том, что подружки у неё больше нет, Катя ещё не знала.

Игрушки так и не нашлись. Бесконечно долгое время Катя провела под домашним арестом – за обман. Она пыталась доказывать, что это неправда, но дома её не слушали и сердились.

Когда арест закончился, Катя первым делом побежала в гости.

В дом подруги её не пустили, и играть не разрешили.

– Пошла прочь, лгунья! – крикнула баба Мара сквозь приоткрытую дверь и захлопнула её перед Катиным носом.

Весь мир вдруг сделался таким же серым, как был в тот вечер, когда Катя обнаружила, что игрушек нет. Сумерки поглотили всё – радость, общение, интересы. Теперь Кате нечем было заняться. Новые игрушки пропали, подруги не стало, родители сердились и с ней не разговаривали. Она бесцельно бродила по улице, а серый воздух давил на плечи, лишая всех чувств, кроме недоумения.

Тогда и появилось развлечение – перебегать дорогу перед мотоциклами. Это было страшно до жути! Бежать, когда завывающее железное чудище несётся прямо на тебя. Но это же было ужасно весело. Она доказывала миру что-то, но не знала что.

А ещё её необузданная храбрость вызывала восхищение у соседских пацанов. Они-то трусили! Возможно, потому что боялись родителей, а Катя ничего не страшилась. Знала, что далеко не каждый решится жаловаться её отцу на поведение дочери.

И действительно, ни один из взрослых, кто стал свидетелем Катиных «подвигов», не сказал её родителям о том, что происходит на дороге, неподалёку от их дома. Некое проклятие повисло над Катей, не позволяя ей вырваться. А потом стало поздно.

За рулём мотороллера оказался десятилетний пацан – он не сумел отвернуть и сбил Катю.

Единственное, что она ощутила – полёт. А испугалась потом, когда, лёжа на руках у матери, увидела, как отец пинает несчастного мальчишку и его мотоцикл. Выражение лица у отца было просто зверское.

Мальчишку от избиения спасли его родители, а к Кате приехала скорая.

Отец качал её на руках, а она ревела больше не от боли, а от страха.

Мальчишка сказал, что она перебегала дорогу. Отец, разумеется, не поверил, но бросился к ней за подтверждением.

Катя хотела сказать правду. Но искажённое яростью лицо отца, его рёв – он оглушил её сильнее, чем гудение мотороллера. Ужас, написанный на лице несчастного мальчишки, его родителей, на лице Катиного брата и его друзей, воспоминания о том, как её наказали за игрушки, когда она не была виновата – всё это слилось в огромный ослепляющий ком страха.

И она солгала. Впервые солгала осознанно, понимая, что делает. Страх шептал ей – нужно спасать себя. Воображение рисовало, как взбешённый отец набрасывается на неё…

Она защищалась, как могла.

– Я стояла на краю дороги, а он ехал, – лгала она, глотая слёзы.

– А как же он сбил тебя, доченька? – ласково спросил отец.

– Не знаю… Мотоцикл прыгнул и стукнул меня… – продолжила она обманывать, пока доктор осматривал её спину.

– Он просто не справился с управлением, – сделал вывод отец, – мотоцикл тяжёлый, а он сопляк совсем.

Рана оказалась страшной только на первый взгляд, доктор намазал её вонючей мазью из тёмной стеклянной баночки, приложил повязку, заклеил её пластырем и уехал.

Отец успокоился и допросил Катиного брата и его друзей. Те полностью подтвердили Катину версию. Наверное, потому что понимали, что с ними будет, если родители узнают об их совместных проделках.

Родители мальчика вначале поверили ему, но, когда услышали свидетельство пацанов, вынуждены были сдаться.

Так Катя узнала, что если соврать и настаивать на своей лжи, то люди либо поверят тебе, либо ничего не смогут сделать. Ведь и она ничего не смогла сделать, хотя совершенно точно помнила, где остались её игрушки, когда она уходила от подруги.

Против лжи ничего не мог сделать и мальчик Сашка, который сбил её. Только и смог, заехать ей по уху, когда она призналась ему, что соврала нарочно, чтобы спастись от наказания, да и то не в полную силу.

Катя тогда заплакала, но не от удара, а от того, что было обидно и за него, и за себя. Он же не понял, почему она плачет, и принялся её утешать.