o 8b191ad8675a2039

Петя, а потом, - увидев того, кто показался на дорожке, - уже больше ни о чем не смог

думать.

Слуга предусмотрительно поставил на стол курильницу с благовониями, но это мало

помогало. «Не хотел бы я с ним оказаться в закрытой комнате», - сказал себе Петя, глядя на

Орсини. Его подвезли в кресле почти к самому столу, и двое охранников помогли ему

подойти под благословение к папе.

Потом герцог с видимым облегчением опустился обратно, и сказал, задыхаясь от усилия:

«Ваше святейшество, если вы позволите, мне потом надо будет перевязать рану – это надо

делать несколько раз в день, иначе опять начнется воспаление, и я буду прикован к

постели».

-Ну конечно, дорогой мой Паоло, - ласково сказал понтифик. «Вы виделись с моими

врачами?».

-Все врачи говорят одно и то же, - Орсини пожал плечами. «Хорошо, что вы еще живы. А я и

не собираюсь умирать!» - он внезапно стукнул кулаком по столу и поморщился от боли:

«Простите».

-Мне очень жаль, ваша светлость, - сказал Петя, глядя в карие, с покрасневшими белками

глаза. «И я слышал, ваша жена скончалась? Примите мои соболезнования».

-Да, у нее отказало сердце, - буркнул Орсини и отвел рукой предложенный бокал с вином. «Я

могу пить только воду, и то, - он усмехнулся, обнажив подгнившие, почерневшие зубы, - по

часам. Иначе..., - он не закончил, и показал на свой бок, где, под камзолом выпирала тугая

повязка.

-Джованни умер потому, что Орсини его узнал, - Джон сцепил пальцы и, положив на них

подбородок, помолчал. «А ведь я ему говорил, чтобы он был осторожен. То же самое

касается и тебя, Корвино – я хочу, чтобы ты вернулся из Италии живым и невредимым.

Никаких поездок в Браччано, никакого мальчишества.

-Я убью его, - хмуро сказал Петя, вспомнив то, что ему рассказала Марфа. Он потом долго

лежал, просто обнимая ее, шепча ей на ухо: «Считай, что он уже покойник».

-Нет, ты никого не будешь убивать, - Джон остановился и посмотрел ему в глаза – они с

разведчиком были одного роста. «Орсини пока нужен, пусть живет. Я тебя понимаю, Питер,-

он внезапно, горько улыбнулся, - но иногда в нашей работе надо уметь ждать. И потом, если

ты ляжешь на плаху, никому от этого хорошо не станет. У тебя пятеро детей, не забывай.

-Не лягу, - упрямо сказал Воронцов.

-Джованни тоже так думал, - вздохнул разведчик. «Ты уже взрослый человек, не совершай

глупостей».

-Глупостей! – взорвался Петя. «Из-за этой мрази погибла женщина, которую я любил, погиб

мой друг, и еще одна женщина, - моя любимая, моя жена, мать моих детей, - он ее..., - Петя

не договорил и отвернулся.

Джон помолчал. «Ты знаешь, кстати, что у Орсини не может быть потомства – Джованни так

его шпагой перепахал, что он теперь хуже евнуха?».

-Меня это не утешает, - глухо ответил Петя. «Меня утешит его кровь на моих руках».

-Будет, - пообещал разведчик. «Но попозже».

- А где наш Томас? – внезапно спросил понтифик. «Задерживается?».

-Я его попросил еще раз проверить, все ли в порядке с кораблями, - задыхаясь, ответил

Орсини. «Томас сражался со мной и доном Хуаном при Лепанто, я ему полностью доверяю.

Он вскоре должен быть здесь».

-Сэр Томас Стакли, наш капитан, - пояснил Джакомо Бонкомпаньи. «Слышали вы о нем,

синьор Корвино?».

-Я знаю, что он исключительно отважный воин и человек чести, - искренне сказал Петя. «Под

его командой мы сможем завоевать не только Ирландию, но и всю Англию!»

-Подонок, мерзавец, авантюрист, - кисло проговорил Джон. «Вот его папка», - он взвесил на

руке пыльную стопку бумаг, - читай тут, никуда не носи».

-Надо было его повесить еще тогда, когда он сидел в Дублинском замке, - заметил Петя,

возвращая разведчику документы – на следующий день. «Связи с мятежниками,

оскорбление Ее Величества, тайный католицизм, сношения с ди Ридольфи, герцогом

Альбой, королем Филиппом – тот даже виллу ему подарил!»

-Ну вот видишь, вовремя не спохватились, а теперь его не достанешь – он под крылом папы

Григория, - отозвался Джон, перевязывая бумаги.

-Достанешь, достанешь, - улыбнулся Петя. «И не таких доставали».

-А что ты придумал? – заинтересовался Джон.

-Ну, я не зря в Мадрид ездил, - Петя наклонился и сказал что-то разведчику на ухо.

-Хитер ты, Корвино, - одобрительно протянул тот.

Констанца Бонкомпаньи отложила тяжелый том «О законах ведения войны» и

прислушалась. Чуть заскрипели половицы.

-Ты должен быть сейчас в саду, с ними, - усмешливо сказал она, кивая головой на раскрытое

в июньский полдень окно.

-А я хочу тут, - невысокий, с темными, седеющими волосами мужчина облокотился о спинку

ее кресла и пощекотал высокую, белую шею с золотистыми завитками волос. «Покажи-ка

мне то, что ниже», - шепнул он, едва разжав губы.

-В библиотеке Его Святейшества, сэр Томас? – притворно ужаснулась Констанца.

-Вот же суеверные, вы, католики, - пробормотал Томас Стакли, и поднял женщину из кресла.

«Я старый человек, уступи мне место».

-Да уж такой старый, - Констанца приподняла юбки, и, закусив губу, опустилась на него. «Ты

же тоже католик».

-Я и протестантом был, моя прелесть, могу и в мусульмане податься, если хорошо заплатят,

- Томас стал расшнуровывать ее корсет.