o 8b191ad8675a2039

после обеда начну галеты печь, раз завтра весь экипаж уже на борту будет».

Он поправил огонь под бронзовой треногой, что стояла в очаге, и добавил: «Вы с мистером

Рэли у себя в каюте поедите? Для вас устрицы с беконом сегодня. Свежие, еще на рассвете

на рынок ездил».

-Да, пусть ко мне принесут, - Степан кивнул на мальчиков. «Вот, в помощь вам взял».

Берри посмотрел на мальчишек – темноволосые, и синеглазые, они были, как две капли

воды, похожи на как капитана.

-С годик пусть тут у вас побудут, а как постарше станут, - на паруса их заберут. Объясните

им все, мистер Берри, - капитан, не прощаясь, вышел.

Майкл было хотел что-то сказать, однако Ник дернул его за руку.

-Зовут-то вас как? – вздохнул кок, глядя на близнецов. «Если различать вас не буду – не

обижайтесь, кто под горячую руку попадет, тот затрещину и получит».

-Меня – Николас, Ник, - а его – Майкл, - ответил один из мальчишек.

-Аж голова кружится, на вас глядя, такие одинаковые- пробормотал Берри. «Матушка-то

ваша, как вас в море отпустила?».

-Сироты мы, - хмуро ответил один из близнецов. «Умерла наша матушка, в январе».

-Ну дай ей Господь вечный покой,- перекрестился Берри. «Идите сюда, покажу, где спать

будете». В маленьком, узком чулане пахло соленой рыбой.

-Как обед экипажу подадите, посуду помоете, так наверх сходите, к стюарду, он вам тюфяки

выдаст. Гамак тут привязывать негде, на полу уляжетесь. Ну, ставьте свои сундуки, и пошли,

- скоро обед, работы много, - распорядился Берри.

-И завтра так? – вздохнул Майкл, рассматривая кровавые ссадины на руках – от тяжелых

ведер с едой.

-Теперь весь год так,- ответил Ник. Он лежал на животе, подперев кулаками подбородок.

«Потом на мачты отправят, там хоть море рядом. И небо», - добавил он.

-Я по матушке скучаю, - вдруг сказал ему Майкл и стер слезы со щек. «И папу мы теперь

только на занятиях видеть будем».

-Он капитан, - Ник потянулся и взял руку брата. «Такой корабль большой – куда ему о нас

еще помнить. Но мы же вместе, нам не страшно будет».

-Завтра в море, - Майкл поежился и свернулся в клубочек. «А тихо как тут», - он прислушался

к еле заметному движению корабля. «Смотри, и ветра-то нету».

-Давай спать, - зевнул Ник. «Берри сказал, завтра еще до рассвета нас поднимет, тесто

замешивать. Завтра тут не пятьдесят человек будет, а все двести. Спокойной ночи».

-Спокойной ночи, Ник, - тихо ответил ему Майкл.

Часть пятнадцатая

Италия, лето 1578 года.

Он свернул в узкую улицу, что вела на Яникульский холм. Лавки – Корвино увидел это

издали, - уже не было, вместо нее появилась пекарня. Из окна второго этажа – там, где были

комнаты Джованни,- высунулась женщина, и? выплеснув на улицу грязную воду из ведра,

исчезла.

Корвино прошел мимо, вдохнув запах свежего хлеба, и стиснул зубы. Отсюда был виден

Тибр, - узкий, переливающийся под июньским солнцем. Сверху, из кроны дерева, назойливо

пела какая-то птица. Он оглянулся, - вокруг никого не было, - и прислонился спиной к

нагретому стволу сосны.

«В октябре, сеньор Корнель», - вспомнил он голос короля Филиппа. В еще строящемся

Эскориале было сыро, король сидел спиной к растопленному, несмотря на жаркий апрель,

камину, и его белокурые волосы золотились в свете огня.

Он тогда откашлялся и осторожно спросил: «Мне надо будет сделать это самому, Ваше

Величество?».

-Отчего же? – Филипп нагнулся и потрепал по голове охотничью собаку, что лежала под его

креслом. «Вам надо будет проследить, чтобы рядом с моим единокровным, - он усмехнулся,

- братом, - не оказалось какого-нибудь расторопного доктора. Всего лишь. Вы рыбачите,

сеньор Корнель? – неожиданно спросил король.

-Никогда этого не делал, Ваше Величество, - искренне ответил Петя.

-Поедемте, - Филипп поднялся, - завтра, половим форель. У нас тут отличные реки –

быстрые и чистые. Поговорим,- он вдруг улыбнулся, - без помех».

Петя оглядел уходящие вверх, мрачные своды зала, где, кроме него и короля, никого не

было, и мысленно пожал плечами – он слышал о подозрительности Филиппа, но сталкивался

с ней впервые.

В своей комнате – тоже огромной, не протопленной, он зажег свечу и подошел к окну – тут,

на окраине Мадрида, было пусто и темно, выл западный, резкий ветер, и Петя вдруг всем

телом вспомнил сладкий запах жасмина.

Они лежали на ковре, обнявшись, и Марфа, подняв голову, посмотрела на постель, где

дремали девочки.

-Спят еще, - она потерлась подбородком о плечо мужа. «Так тебя в конце осени ждать?».

-Да, - он вздохнул и уткнулся в ее распущенные волосы. «Как же я скучать по тебе буду,

Марфа, - и сказать-то нельзя. А ты в Нижние Земли в июне?».

-Как раз девчонки подрастут, - жена поцеловала его, - глубоко и сладко, - лето там пробудем,

и вернемся. Тео и Федору учиться надо, да и с Лизой я уже заниматься начну, два года ей

уже исполнится».

-Зиму зато всю дома проведем, - Петя зевнул. «А потом, как девчонкам года три будет – еще

дитя родим?».

-Да мы еще нескольких родим, - рассмеялась Марфа. «Ты не думай, - она взяла его руку, и

положила себе на грудь, - она хоть и маленькая, а молока в ней всем хватит».

-Как по мне, - Петя приник губами к розовому соску, - так больше и не надо. Вкусное оно