o 8b191ad8675a2039

-Ну, мой батюшка моей матушки на четверть века старше был, а любили они друг друга так,

как я и сказать не умею даже..., - вздохнула мать. «Кого полюбишь, того и полюбишь,

милая».

-Можно с тобой поспать сегодня? – несмело спросила Тео.

-Они ж тебе житья не дадут, - мать кивнула головой на колыбель, - пять раз за ночь

поднимут.

-Ничего, я помогу тебе! – горячо сказала девочка, и поцеловала Марфу в пахнущую

жасмином щеку.

-Хорошая ты у меня дочка, - мать привлекла Тео к себе и они немножко полежали просто

так, обнявшись, глядя на низкий, зимний закат за окном.

-Так, - сказал Петя, развязывая мешок, - подходить по очереди, и не толкаться.

Тео запрыгала, увидев в руках отчима стопку книг. «Вот, - протянул он ей,- делите с

близнецами. Все стихи – тебе, все путешествия и география - им. Там для тебя Ронсар и

Белло, а для них – отчет Джорджа Беста о плавании Мартина Фробишера.

-Северо-Западный проход! – восхищенно сказал Ник. «Атлас вы привезли, дядя Питер?».

-Привез , конечно, даже два, чтобы у каждого из вас был свой, - улыбнулся Воронцов,

передавая Майклу большие тома. «Федор, тут тебе краски, бумага, уголь и вот еще что - он

распрямился и протянул мальчику коробку.

Федя восхищенно улыбнулся: «Батюшка, это они?»

-Они самые,- рассмеялся Петя. «Из тех шахт, что в Камберленде. Видишь, они веревкой

обмотаны, чтобы удобней держать было. А затачивать их ножом надо».

-Какая линия четкая, - восхитился Федор, проведя по бумаге. «Не то, что у серебряных

карандашей, или свинцовых. А стирать их чем?»

-Да просто хлебом, - рассмеялся Петя. «А тебе, счастье мое, - он подхватил на руки Лизу, - я

тоже кое-что привез, только в мешок не поместилось. Пойдем, посмотрим? – спросил он у

дочери.

-Рошадка! – сказала девочка, протягивая руки к большой игрушке. «Хочу на рошадку».

-Мы с близнецами ее в детскую отнесем тогда, - сказал Федор, усаживая Лизу на лошадь.

«Когда она,- мальчик рассмеялся, - наиграется вдоволь».

Петя выпил вина и откинулся на спинку кресла. «Тихо-то как», - блаженно сказал он.

-Дак младшие спят после обеда, - ответил Степан, - а все остальные заняты, кто читает, кто

вон, - он кивнул в сторону окна, - на речку пошел, рисовать.

-Федя хоть тепло оделся? –озабоченно спросил Петр. «А то я у Марфы был, - он внезапно

покраснел,- не уследил».

-Да тепло, - рассмеялся брат, - не волнуйся.

Степан встал и подошел к окну. «Морозно как еще, - сказал он, - словно прошлой зимой. Ну

ничего, скоро мы уже на юге окажемся.

-Слушай, - он повернулся к брату, - я прошу руки твоей дочери. Ну, то есть падчерицы, -

поправился Степан.

Петя аж закашлялся от неожиданности, и осторожно проговорил: «Степа, я понимаю, ты

только что потерял жену, тебе сейчас тяжело, но, может быть, все, же не стоит…

-Что случилось? – спросила Марфа, заходя в комнату с девочками на руках.

-Я хочу жениться на твоей дочери, - повернулся к ней брат.

-На которой? – ехидно спросила Марфа. «Я нынче дочерьми богата, Степан Михайлович».

-На Федосье, - устало ответил он.

-Совсем ума лишился, - Марфа опустилась в кресло. «Ты ж взрослый мужик, Степан, а она

ребенок. Что она на тебя сейчас смотрит, и краснеет – так она тебя забудет на следующий

день после того, как ты в Новый Свет уедешь.

Петя внезапно подумал, что жена неправа – Тео была Вельяминова, а те ничего не

забывали.

-И потом, - добавила Марфа,- ты, что на ней, сейчас жениться собрался? Или подождешь

все же?

-Пять лет, - сказал Степан. «Мальчикам как раз в школу надо будет, вернусь, заберу у вас

Полли, и женюсь на Федосье».

Марфа погладила темные волосы спящей девочки. «А близнецам что скажешь?».

-Правду и скажу. Они к тому времени постарше станут, легче им будет понять-то – хмуро

ответил Степан.

-Ну, так что? – он посмотрел на брата и невестку.

-Степа, - мягко сказал Петя, - ты ведь один уже раз женился на шестнадцатилетней. А тут

тебе, - ты уж прости, - под пятьдесят будет, и ты в отъезде все время…

-Я, как вернусь, в море более не пойду, - Ворон опять подошел к окну. «Мальчики будут в

школе, Полли надо будет воспитывать, дай Бог, еще дети народятся. Дома буду», - вздохнул

он. «Даже близко ходить – и то не собираюсь».

-Ну, раз так…, - Марфа взглянула на мужа. «Федосья-то, кажется, хоть сейчас с тобой под

венец готова, вижу я. Да и лучше с тобой ей жить, ты человек взрослый уже, разумный

вроде»,- усмехнулась она.

Петя поцеловал жену и сказал:

-Вот только ты, Степан, - раз уж мы все свои и одна семья, - ты брось эти свои дела со

шлюхами, говорил я тебе это, и еще раз повторяю. Хоть Тео мне и не родная дочь, однако

же, у меня все дети – равны, и не хочу я дитя отдавать тому, кто ее честь беречь не будет,

хоть пусть и брат ты мне.

-Ты что же думаешь, - горько сказал Воронцов, - меня жизнь ничему не научила? Все же,

Петя, я хоть человек и упрямый, но понимаю, где я неправ был, и, как повенчаюсь я с

Федосьей, не повторится этого более.

-Ну, я тогда за Тео схожу, и девочек заодно отнесу, - поднялась Марфа.

Когда она вышла, младший брат взглянул на старшего:

-Степа, ты вот скажи мне – ты хорошо подумал? Потому что Тео – она же своей матери дочь,