o 8b191ad8675a2039

-Пойдем,- коротко сказала мать, стягивая перчатки, - сейчас рыбу привезут, а пока надо

тесто замесить. У нас сегодня гости к обеду – сэр Филип и друг его, итальянский ученый,

синьор Бруно.

-Сэр Филип, - девочка, подпрыгивая, спустилась по лестнице, - ура! Я по нему соскучилась.

-То-то скачешь, как коза, - мать коротко усмехнулась. «Давай быстрее, не ровен час,

девчонки проснутся, и тогда уже тебе с ними придется сидеть».

-А Теодор? – спросила Тео, надевая большой холщовый фартук. Мать, наклонившись,

раздула огонь в очаге, и проверила печь – все было в порядке.

-У Теодора урок фехтования, забыла? – матушка достала муку из кладовой.

-А как же я? – вздохнула Тео.

-Тебе, дорогая моя, не фехтовать надо, а вот тут, - мать обвела кухню рукой, - больше

времени проводить. С мужем жить – это тебе не у матушки под крылом, тем более с таким,

как сэр Стивен.

-Кухарку наймем, - независимо сказала Тео, высыпая муку в большую миску.

Мать расхохоталась. «Ну, милая моя, сразу видно – не знаешь ты его. Ни кухарки у тебя не

будет, ни прислуги домашней. И вот это, - она потрогала рукав шелкового платья дочери, -

снять придется. Помнишь же леди Мэри покойницу, благослови Господь душу ее, - женщина

перекрестилась.

-Будешь всю жизнь ходить в серой шерсти, и белом чепце. И рожать будешь каждый год,

если на то Божья воля будет, конечно, - мать вздохнула и засучила рукава. «А про книги я уж

и не говорю – это сейчас ты, что хочешь, то и читаешь, а приедет твой нареченный –

библиотеку от тебя на ключ и запрет».

-Все равно, - сказала Тео, выпятив губу, и открыла черный ход – доставили рыбу. Она

внесла в кухню корзину и вопросительно посмотрела на мать.

-Устрицы в погреб снеси, лед же там остался еще, соломой я его переложила, -

распорядилась женщина, - а камбалу и угрей тут оставь, сейчас чистить будешь.

Тео сморщила нос: «Фу!».

-Фу не фу, - ответила мать, раскладывая булочки на противне, - а кому-то это делать надо.

Мистрис Доусон сейчас усадьбу к зиме готовит, занята она, так что остаемся мы с тобой,

дочка. Как закончишь, так поднимись к младшим, они уже, и встать к тому времени должны».

Теодор вышел из фехтовального зала, и, задрав голову, посмотрел на леса, что

громоздились на стене собора Святого Павла. После того, как в шпиль церкви попала

молния, - давно, почти двадцать лет назад, о чем ему рассказал отец, - собор все время

ремонтировали.

-Посторонись! – услышал он сверху. С лесов, раскачиваясь на веревке, спускалась

деревянная платформа. «Эй, парень, осторожней!», - крикнули ему. Подмастерье стал

укладывать на платформу камни. Теодор вдруг улыбнулся и подошел ближе.

-Ну, что стоишь-то? –буркнул подросток. «Вон ты здоровый какой, потаскай тоже».

Теодор принялся ему помогать. «А как сюда попасть?» - вдруг спросил он. «Ну, на стройку».

-А тебе зачем? – подозрительно спросил рабочий, и, оглядев мальчика, понимающе

хмыкнул: «Что, денег нет?».

Матушка настрого запрещала Теодору надевать на занятия хорошие камзолы и рубашки.

«Порвешь или запачкаешь», - говорила она. «Вы же и там и боретесь еще, знаю я вас.

Хорошо еще, что отцовская одежда старая осталась, можно перешивать».

Теодор оглядел свою пропотевшую на уроке, заношенную льняную рубашку и покраснел.

-Иди к десятнику, - сказал парень. «Вон там, наверху, - он указал на леса.

-А можно?- кивнул Теодор на платформу.

-Еще чего, - расхохотался парень. «Ногами давай, как все».

Здесь дул сильный ветер и Теодор вдруг вспомнил крепостную стену Мон-Сен-Мартена, и

как они стояли там с адмиралом Виллемом.

-Не страшно? – испытующе посмотрел на него десятник, - высокий, мощный человек с

испачканными известкой руками.

Вместо ответа Теодор перегнулся вниз и лихо сплюнул, тут же заработав от десятника

подзатыльник.

-Еще раз увижу, как ты это делаешь, - зловеще сказал тот, - выгоню и денег не заплачу. Лет

тебе сколько?

-Десять, - соврал мальчик."Я большой уже".

-Что большой ты, - это точно,- строитель оглядел его со всех сторон. «Ладно, завтра приходи

на рассвете, до обеда будешь работать. Ты в школу-то ходишь?».

-Нет еще пока, - вздохнул Теодор. «У меня как раз до обеда время свободно. А можно я

немного тут постою?».

Перед ним был весь Лондон – огромный, утыканный шпилями церквей, уходящий вдаль,

туда, где на западе зеленели поля предместий. Внизу, казалось,- почти у его ног, - текла

река – широкая, ленивая, усеянная барками и лодками. Мост отсюда казался детской

игрушкой, - такие, из кусочков дерева, Теодор строил Лизе и близнецам, чтобы их развлечь.

Пахло осенними, влажными листьями, и он вдруг увидел, как играет солнце в рыжих кронах

деревьев у церкви святой Елены. Прищурившись, он разглядел крышу усадьбы Клюге, и

подумал, что, - была бы его воля, - так бы и не уходил отсюда.

-Спасибо, - повернувшись к десятнику, сказал мальчик. Тот вдруг усмехнулся: «А это,

парень, как море – оно ж в крови».

Теодор спустился вниз и, улыбнувшись, давешнему рабочему, протянул ему руку, как

равному: «Завтра увидимся».

Дома, - он застыл на пороге, склонив голову, - было спокойно.

Он постучал в дверь кабинета. Мать сидела над бумагами. Она повернулась, и

улыбнувшись, спросила: