o 8b191ad8675a2039

пожалуйста», - сказала она, опустив глаза. «Если сейчас ему заплатить, он придет только

осенью».

-Осенью меня тут уже не будет,- отяжелевшее от пьянства лицо герцога искривилось в

усмешке. «Так что сама ему заплатишь – тебе не впервой, знаю».

-Магнус! – герцогиня закусила губу, но слезы, - горячие, быстрые, все равно потекли по ее

щекам. «Ну как ты можешь!»

-Потому что, - муж рванул ее за руку, нога девушки подвернулась, и она упала на дощатый,

грязный пол, - пока я воевал, ты тут развлекалась, сучка! Тратила мои деньги!

Герцог был гораздо выше жены, и она сейчас в ужасе смотрела на то, как он отодвинул

скрипящее кресло.

-Тварь, - он выпил прямо из горлышка и рыгнул, - тварь паршивая! Где твое приданое?

Пустошь с болотом на ней и три сундука рваного белья?

-Мой дядя дал тебе шестьсот тысяч талеров и сотню лошадей! – завизжала герцогиня. «Ты

их прогулял со своими дружками и шлюхами!». Она закрыла лицо руками и разрыдалась.

«Как ты можешь меня ревновать, я всегда была тебе верна, а ты...», - она скорчилась на

старом, вытертом ковре.

-Конечно, - сочно сказал герцог, - от такой колоды, как ты, куда угодно сбежишь. Ты и в

брачной постели рыдала, все простыни промокли.

-Мне было тринадцать лет, Магнус, - тихо, шмыгая носом, сказала герцогиня. «А ты был

взрослый мужчина, я тебя боялась».

Она и сейчас боялась, - герцог видел, как дрожали ее белые, маленькие руки. Он подошел

ближе и пнул ее сапогом пониже спины. «Ну, что разлеглась, дрянь! Твой дядя, - герцог

выругался, - меня в тюрьму посадил, если помнишь!»

-Потому что ты переметнулся на сторону Стефана Батория! – закричала жена. «Потому что

ты призывал Ливонию сдаться Польше! Предатель!»

Он наступил на ее косу ногой, и, наклонившись, сказал: «Язык свой придержи, сучка». Герцог

поднял кулак и увидел, как жена, в ужасе, пытается отползти. Он ударил ее по лицу, и

васильковый, в темных ресницах глаз, сразу же стал опухать.

Магнус засучил рукава грязной, пропотевшей рубашки и, подумав, потянулся за лежавшей на

столе плетью.

Жена только скорчилась еще сильнее. Он задрал ее поношенные юбки и стал бить - даже не

глядя, куда.

Герцогиня рыдала, уцепившись за ножку стола. «А ну давай, - издевательски сказал Магнус,

отбросив плеть, - исполняй свои супружеские обязанности, мерзавка».

Жена с трудом встала на колени, и, не стирая слез с лица, широко открыла рот.

-Даже этого за семь лет не научилась делать, - злобно проговорил Магнус, вырывая у нее

клок волос. «Найму шлюху тебе в наставницы. И где наследник, где?» - он изловчился и пнул

ее в плоский живот.

Васильковые, уже заплывшие синяками глаза посмотрели на него, и жена, остановившись,

отстранившись, вскинув подбородок, вдруг сказала:

-Ты же сам, Магнус, предпочитаешь, - тонкие, искусанные губы усмехнулись, - другие вещи.

А от них наследников, как сам знаешь, ждать не стоит. К тому же, - она обвела рукой

комнату, - у нас на еду денег нет, чем ты собираешься кормить детей? Своими титулами?»

Он с наслаждением ударил тяжелым кулаком ей прямо в рот. Губы треснули, на подбородок

закапала кровь, и герцог сказал: «Ну, давай, продолжай».

Потом он сказал, глядя на съежившуюся жену:

-Все, я еду к королю Стефану.До следующей зимы меня не будет.

-Магнус, - плача, сказала девушка, - а как же деньги? Как мне жить?

-Не моя забота, - он накинул плащ, взял шпагу и вышел, от души хлопнув дверью.

Герцогиня Голштинская, бывшая королева Ливонская, двоюродная племянница царя Ивана ,

правнучка Ивана Великого и Софьи Палеолог, Мария Старицкая опустила голову в колени и

измученно сказала: «Господи, ну хоть бы мне умереть».

Она с трудом поднялась и, подойдя к узкому, запыленному окну, увидела всадника, что уже

почти слился с бесконечной, покрытой грязным, тающим снегом, равниной.

С близкого моря дул сырой, гнилой ветер, где-то внизу хлопала сломанная ставня. Мария

села на пол, и опять заплакала.

Часть семнадцатая

Курляндия, май 1580

Петушок на башне церкви святого Петра блестел золотом в солнечных лучах.

-Видите, герр Петер, - показал вверх собеседник Воронцова, - если ветер дует с моря, то

фигура поворачивается этим боком – значит, корабли могут зайти в порт, и можно готовить

сделки.

-А второй бок у него какой? – Петя прищурился.

-Черный, - развел руками герр Кнаубе. «Если ветер дует в море, товаров не жди. Так что вы

вовремя успели добраться до гавани».

-Очень спокойное было плавание, - рассмеялся Петя. «К тому же, нас сопровождали корабли

герра Роде, так что мы не опасались за грузы».

-Да, - согласился купец, - ваша Восточная компания правильно сделала, что наняла нашего

знаменитого капитана. Все же война тут неподалеку».

-А что король Стефан, - поинтересовался Воронцов, - удовлетворен взятием Полоцка и

Великих Лук, или он собирается идти дальше?

Кнаубе сцепил толстые, короткие пальцы на животе и чуть покрутил ими. «Поговаривают, -

наклонился купец к Воронцову, - что польский король смотрит на Псков».

-Как я понимаю, туда же смотрят шведы? – Петя ухмыльнулся.

-Они уже не смотрят, - Кнаубе задрал голову, наблюдая за стрелками часов. «Король Юхан