o a3f5f3fb25c31a8f

вся работа ляжет на тебя. Смотри…

Когда я вышел из Моринспекции, то раздувался от важности и тщеславия. Как же! Поручили

такое серьезное дело. Наконец я увижу океан, поживу в Лондоне, поплыву пассажиром в Нью-

Йорк на английском лайнере, попаду в Америку, пройду Панамским каналом… Интересно! А

самое главное, я иду почти капитаном… Сказал же Александр Александрович, что вся основная

работа ляжет на меня?

— Куда? — спросили товарищи, стайкой бродившие по коридору.

— В Америку уезжаю. На приемку, — с деланным равнодушием бросил я. — Месяцев, на

девять.

— Вот это да! — вырвался завистливый вздох. На следующий день я познакомился с капитаном.

Яков Алексеевич Богданов, старый северянин, плававший на траулерах Мурманского

рыбтреста, только что получил орден Трудового Красного Знамени за безупречную службу и

какие-то совершенно астрономические уловы трески. Он знал Баренцево море, как колхозник

свое поле. Послали его на приемку судна в США в виде поощрения, вернее на «отдых» после

суровых плаваний в холодных северных морях. К пальмам, тропикам, солнцу, фруктам.

Маленький, с рыжеватыми волосами, коренастый Яков Алексеевич, несмотря на свой возраст,

был еще очень крепок, много курил из короткой прямой трубки. Поглядев на мой блестящий

вид и выслушав пространный доклад о намеченных мною мероприятиях, он иронически

хмыкнул:

— Ты давай делай. Там посмотрим…

Я развил бешеную деятельность. Каждый день встречался с командой, давал указания, сам

бегал высунув язык, загонял совсем своих помощников. Надо было оформить документы,

получить визы у консула США, специально приехавшего для этой цели из Москвы в Ленинград,

захватить с собою кое-какой инвентарь и снабжение, позаботиться о проездных билетах в бюро

путешествий «Дерутра»… Дел набралось порядочно.

Яков Алексеевич, попыхивая своей трубкой, на всю эту суетню смотрел иронически, вероятно

считая, что, бегай не бегай, все рано или поздно утрясется. Так в итоге, конечно, и вышло.

Мы погрузились на «Смольный» и поплыли в Лондон, откуда должны были следовать дальше.

Странное это чувство, когда человеку, привыкшему что-то делать на судне, делать ничего не

надо. Пассажир! Ходи по палубе, гляди вокруг, любуйся морем. Ну, а когда, прожив две недели в

Лондоне в ожидании подхода лайнера, мы наконец вышли на Нью-Йорк на огромном

английском теплоходе «Джорджик», то совсем отрешились от реального, привычного для нас

мира. Днем на расчерченной квадратами палубе гоняли клюшками деревянные шайбы, валялись

в шезлонгах, а вечером танцевали в салоне с иностранками или азартно резались на «скачках»,

ставя свои шиллинги на фанерных лошадок.

В Нью-Йорке нас встретили представители «Ам-торга», любезно показали город, после чего,

посадив в автобусы, отправили в Балтимору. Там стояло наше будущее судно. Сказали, что

называется оно «Commercial Floridian». Поздно вечером мы прибыли на завод, где

ремонтировался пароход.

Он не произвел должного впечатления. Это было старое небольшое судно типа «Лейк», времен

первой империалистической войны, грузоподъемностью около трех с половиною тысяч тонн. У

американцев оно ходило по побережью и в Мексиканский залив. Купили его недорого,

перевозить грузы «АКО».

Перед уходом из Балтиморы мы приобрели навигационные пособия. Карты, лоции, книги.

Особенно я гордился толстым томом в синем переплете — «Ocean World Passadges» — лоцией

океанов, где широко освещались рекомендованные пути для судов всех типов. Книга стоила

дорого, и капитан долго не соглашался на ее покупку, но я его убедил.

Закончив ремонт, погрузив полный груз белой жести для изготовления консервных банок,

«Щорс» — так назвали пароход — вышел в океан.

Я сразу понял, что это совсем иное, чем море. И несмотря на то что мы были подготовлены к

встрече с океаном — якорные клюза зацементированы, все закреплено намертво, трюма

надежно задраены, — я испытывал беспокойство.

Океан явно хитрил. Он ласково подмигивал нам солнечными бликами с совершенно гладкой

зеленовато-голубой воды. Ночью в черном небе зажигались такие яркие, крупные звезды, что

они казались электрическими лампочками. Океан посылал нам светящихся медуз, косяки

дельфинов, поднимавших вокруг судна огненные фонтанчики фосфоресцирующей воды,

летучие рыбы падали на палубу, сталкиваясь с надстройкой.

Несмотря на безветренные солнечные дни, теплые тихие ночи, океан никогда не оставался

спокойным. На невидимых волнах он поднимал и опускал судно медленно, неторопливо, с

улыбкой, и наш пигмей, который сразу почувствовал свое ничтожество перед величием и

беспредельностью океана, гневно шипел, пытаясь разрезать своим штевнем его величественную

грудь.

Люди спрашивали друг друга:

— Что за черт? Вроде бы ветра нет, тишина, а нас качает все время?

Океан усыплял нашу бдительность.