О бедном монахе замолвите слово.

— И что же вы предлагаете признать «подходящей задачей», — уже сдаваясь, промолвил толстяк, причем поражению он нисколько не огорчился.

— А не припоминаете ли вы, почтенный тунчжилан Ба, некую ситуацию с Золотыми Стремительными Скакунами, что, хоть и числятся на балансе городской стражи, но принадлежат семейству Ма? У них проблемы со здоровьем, и наши мастера зверей, равно как и приглашенный мастер алхимии помочь не смогли. Так вот, напоминаю, что алхимик, признавая свое бессилие, предположил, что, возможно, корень проблемы кроется в плохом Фэн Шуй конюшен, что могут подходить для обычных коней, но не для духовных зверей?

— Да! Он поможет моей Молнии, или пускай отправляется в тюрьму, — вскочил на ноги негодующий юнец, все время заседания не перестававший испускать лучи ненависти в моем направлении. — Пусть там сочиняет свои стишки и читает их крысам!

Толстяк поморщился, посмотрел на старшего представителя семьи Ма, силой усадившего молодую поросль обратно на скамью, реакции от него никакой не дождался, и, наконец, кивнул головой.

— Так тому и быть. Вы имеете возражения? — толстяк соизволил поинтересоваться моим мнением. В ответ я лишь молча покачал головой.

Болеют лошади, и, значит, пора звать мастера Фэн Шуй? Интересно, а если кому-то из семейства Ма захочется свежих пирогов, они позовут лучшего кровельщика? А если порвутся сапоги, то настанет время для самого опытного рыбака? Ну, да ладно.

«Ну, что ж, пусть так», — согласился со мной учитель. — Разобраться с этой ерундой будет для тебя проще и быстрее, чем сбегать из тюрьмы. Поганые законники. В старые времена в моем присутствии они засунули бы свои длинные языки в задницы и не посмели их оттуда достать пару-тройку ближайших лет!».

— Законы, старик. Они как дышло, — поделился я с учителями своими наблюдениями.

«Я знаю и признаю только один закон — закон силы».

— Никогда в этом не сомневался. Остались пара маленьких проблем. Учитель, что ты знаешь про духовных лошадей?

«У простых лошадей четыре ноги и один хвост, а у духовных, обычно, все то же самое».

— А про Фэн Шуй?

«Он есть».

— Спасибо, учитель. Ты вселил в меня надежду.

«Обращайся. Это долг наставника — учить и вразумлять».

Судебное тошнилово, где абсурдность обвинений была ясна абсолютно всем, к почти всеобщему облегчению, было закончено, и вскоре меня под конвоем препроводили к месту, где должна была решиться судьба этого старика. В конюшни. А меня, тем временем, снедало некоторое беспокойство, потому что уровень моих знаний относительно духовных животных лишь слегка превышал таковые в области Фэн Шуй, то есть находился где-то в районе дна. Проблемой было также и то, что в этих областях не специализировался и учитель.

«Да не знаю я, ученик, что там может быть так или не так с этим проклятым Фэн Шуй. Этот старый призрак имел мало дел с адептами этого пути, и никогда не стремился узнать о нем больше».

Сказать, что я был разочарован, было бы явным преуменьшением.

«Ну, а что ты хотел? Нельзя быть сильным везде. Знаешь, чем отличается дурак от мудреца?».

— Именно сейчас мне это безумно интересно, — ответил я, угрюмо перебирая ногами по камням мостовой.

«Так вот, мудрец стремится узнать все о немногом, и немного обо всем. Дурак тужится узнать все, и в итоге толком не знает ничего».

— Это была ирония, старик.