О бедном монахе замолвите слово.

Взглянули и мы.

С легким шуршанием развернулся дорогое шелковое полотно, и нашему взору предстало творение юного гения.

«Во, бездарная мазня!», — не замедлил высказаться учитель.

Полагаю, что скорее я засвидетельствую восход солнца с запада, чем похвалу наставника произведению современных мне мастеров.

— Девушка тебе, безусловно, удалась, — прокомментировал я. Может быть, Линь что-то в процессе творения и приукрасил, но над образом этой самой Ло Шуань он действительно постарался, и получилась у него, и правда, редкая красавица. Изящный носик, огромные глаза в обрамлении пушистых ресниц, кокетливая улыбка, взгляд немного искоса, с некоей лукавой искоркой… Нет, определенно, в данном случае учитель не прав, и парень безусловно знает, как управляться с холстом и кистью. Этот лысый праведник, хоть и одарен многими талантами, но всегда уважает чужое мастерство, и может позволить себе быть искренним и справедливым. Так вот, я бы так не смог, даже близко. Но даже тень зависти не смогла поколебать присутствие духа этого старого мудреца, ведь определено Небесами каждому свое: кому — рисовать красавиц, а кому — бороться с несправедливостью, какое бы обличие она ни приняла, и нести в мир разумное, доброе, вечное.

— И вот этот широкоплечий красавец рядом с ней, видимо, ты? — скептически прищурилась Ванкси, на что младший Линь пожал плечами. — Да уж, краски на себя ты не пожалел. А горбатые мартышки-инвалиды, одетые в мешки из-под риса, — это, видимо те самые Ма Гуаньмин, Цзян Динбао и Су Сиобо?

— Именно так, — с достоинством покивал головой Линь Кэ.

— А почему у них головы квадратные?

— Я художник, я так вижу, — отмахнулся юный Линь. — Но я пришел не только похвастаться, почтенный Дао. Прошу великодушно простить меня, но, боюсь, что этот недостойный младший навлек на вас беду. Видите ли, когда презренный Ма Гуаньмин и его прихлебатели были побеждены этим юным мастером, кое-кто затаил злобу. И этот кое-кто, к моему великому сожалению, занимает влиятельный пост в городской управе, а кроме этого… Кроме этого…

— Знаешь, — похлопал я рукой понурившегося парня по плечу. — Этого старика сложно удивить недругами: будь то живые и мертвые, все кто с камнем за пазухой приходил, чтобы иметь дело с этим Дао Ли, все получали свое, и никто не ушел обиженным.

«Избитым, ограбленным, обруганным, оплёванным — бывало, а вот обиженным — никогда», — саркастически проскрипел учитель.

— Это Ма Цзиньлун, — продолжил просвещать меня Линь. — Он один из помощников градоуправителя, и к тому же третий дядя дурака Гуаньмина. А я был достаточно неосторожен, чтобы проболтаться о помощи, которой почтенный Ли-лаоши мне оказал.

— И что он нам сделает? — встряла в беседу Ванкси. — Мы не нарушали законов, и всего лишь выполнили твою просьбу.

— Нарушали — не нарушали, какая разница? Была бы яблоня, а гусеницы найдутся, — не согласился с ней я. — Слышала притчу о воре, который боялся иметь дело с самим монахом, и поэтому от души избил тень от его посоха?

— Избавь меня от своих проповедей, — поморщилась девушка.

— Мастер Дао прав, — подтвердил мои сомнения Линь Кэ. — Старик Ма Цзиньлун определенно попытается доставить неприятности. Мне-то он ничего не сделает, а вот вам может.

— И ты предлагаешь нам не испытывать судьбу, а отправиться в путь, не теряя времени? — уточнил я.

— Вот еще! Мы не нарушили ни одного закона или обычая, — фыркнула Ванкси, не давая Линь Кэ вставить и слова. — Гостиница уже оплачена, а меня ждет хороший ужин и купальня. К тому же скоро стемнеет, и городские ворота вот-вот закроют, если уже не закрыли.

Я задумчиво почесал лысину.

— Вообще-то в словах младшего Кэ есть зерно истины. Хочешь, я расскажу тебе притчу об осторожной вороне, которая вовремя взлетела, в то время как ее беспечную сестру съела лиса?

— Нет, но зато я знаю отличную притчу о монахе, который не знал меры в своих поучениях. Знаешь, что с ним в итоге случилось? Так вот, он задохнулся.

— Как это? — не понял я.

— Его книжонку со всяким бредом разорвали на клочки, — ответила Ванкси, меланхолично чертя пальчиком круги на поверхности стола. — Которые затолкали этому лысому убл… старцу в задницу так глубоко, что они вылезли у него из носа. Поэтому ему стало трудно дышать. Он задохнулся.

— И все же, — продолжил настаивать на своем Линь Кэ. — Старый Ма Цзиньлун… Этот человек непрост: он не глуп, и никто не назовет его узкомыслящим, но если он посчитает честь или интересы семьи Ма задетыми, то не оставит это так просто! В то же время он бережет и свою репутацию, а в городе его считают честным и справедливым. Но я не слишком искушен в подобных делах, поэтому не могу предвидеть, что он сможет придумать, и начнет ли действовать вообще. Он не сможет бросить вас в тюрьму без суда, ведь семья Линь не будет безучастно наблюдать, как с таким почтенным мастером, оказавшим мне важную услугу, обращаются неподобающе, но вы должны быть готовым к неприятностям.