О чем молчал Толкиен (СИ)

И ушел. Их он, может, обманул, но я видела, что его плечи содрогнулись, словно его самого ранили. Ему больнее всего. Но он отвечает за отряд. Я видела, как мое тело привели в порядок – расчесали и украсили волосы, поправили одежду, уложили на еловые ветки. В ногах лежала груда орочьих мечей, у бока – верный арбалет. Рядом тоскливо и безнадежно выла Грр. Она выглядела потерявшейся собакой – тыкала меня в щеку носом, лизала в уши, не понимая, почему хозяйка не откроет глаза и не поиграет с ней. Я заглянула в свое лицо. Оно было идеально белое, волосы красным ореолом раскинулись вокруг головы, словно специально для контраста. Я, оказывается, красивая, когда мертвая.

Вдруг меня что-то позвало и поманило к небу. Я отвернулась от земли и спокойно пошла по воздуху. На душу снизошло умиротворение. Теперь меня ждет лишь покой. Вдруг по глазам резануло светом, а когда я проморгалась, то поняла, что стою посреди какого-то гигантского зала, напоминающего вокзал. Здесь было пусто, тихо и одиноко. Я присела на ближайший стул. Вдруг в другом конце зала, прямо из стены вышел мужик. Но когда он подошел поближе, я заменила слово «мужик», на слово «джентльмен». Оно описывало его максимально точно. Мужчина был высок, имел острый длинный нос, залысины, был одет в сюртук из отличного коричного сукна в клеточку. В руке он нес шляпу. Джентльмен опустился на стул напротив меня, приветливо кивнул и молча достал из кармана короткую прямую трубку. Тщательно, словно священнодействуя, набил ее табаком и закурил. Дым поднимался к потолку красивыми колечками.

- Здравствуй, дитя, – вежливо сказал джентльмен. Я кивнула:

- Здравствуйте. А вы кто?

- Некоторые называют меня создателем мира, в котором ты умерла. Но ты можешь звать просто дядя Джон.

Я нахмурилась:

- И что теперь? Я умерла, ведь так? Что мне теперь делать?

- Для начала предлагаю выпить чаю, – мужчина махнул рукой и из воздуха материализовался столик. На нем стояли две чашки, уже наполненные чаем и блюдо с пирожными. Я аккуратно взяла чашку, пригубила. Мой собеседник – тоже.

- Я пью с сахаром. Можно? – спросила я, глядя на него поверх чашки. Тот усмехнулся и моргнул. На столике появилась сахарница. Я насыпала привычные три ложечки, тщательно размешала. Он со смешенным чувством смотрел на меня. Я вежливо допила чай, съела два нежнейших, тающих во рту пирожных и опустила чашку. Демиург уже давно отставил свою. Столик исчез, и дядя Джон сложил руки на коленях.

- У тебя есть вопросы, дитя?

- Где мы?

- В переходнике. Сюда попадают сначала души погибших в моем мире. Они проходят сквозь вон те двери, – он указал на гигантские двери в углу.

- А потом?

- Их распределяет согласно прожитой жизни и характеру.

- И вы с каждым чай пьете?

- Нет, что ты, – замахал руками дядя Джон, – я создал переходник, настроил его работу и теперь все делается само. Но ты. Ты – разговор особый. Ты мне интересна. Из моего родного мира, оказалась в созданном мною, погибла так патетически, и потом – тебя выбрало Кольцо... Я придумал это Кольцо, но оно обрело свою индивидуальность и стало жить независимо от меня. Поэтому тебе я сам хочу предложить выбор. Особый. Еще вопросы?

- Я прочла столько фанфиков… Ваш мир словно зациклен – все повторяется – Совет, Мория, гибель Гендальфа, Лориен, смерть Боромира… Потом победа «добра» над «злом»… И снова все сначала…

- Дитя мое, я не математик, но даже я знаю о том, что такое лента Мебиуса. Таков мой мир. Что бы он мог развиваться, лента должна быть разрезана. Может быть, ты в этом поможешь. Еще будешь спрашивать?

- Почему Ваш мир такой странный? Смотришь на него с экрана – видишь одно, оказываешься – там все совсем другое… Как мне освободить Саурона? Я же не демиург!

- Я демиург, и как раз, поэтому не могу сделать то, о чем ты сказала. Но ты человек. Что бы отпустить Саурона… Я могу сказать только одно – тебе достаточно выслушать его и понять, в чем его настоящая цель.

- Но ведь всем известно, его цель – власть над Средиземьем!

- Ах, моя дорогая, уж тебе ли не знать – то, что всем известно, другое название лжи.

- Мне вот сказали, что эльфов нужно отпустить. А как это сделать?

- А эльфы – просто духи. Духи могут пересечь воду только в одном случае – если кораблем правит живой, а с берега с ними прощаются. Вести их должна Сила Саурона. Эльфов нужно пожалеть. Они притворяются живыми, но они не ощущают ничего.

- Но чем больше мы погружались в утехи, тем яснее понимали, что вино не горячит нас, от еды привкус тлена во рту, и всем блудницам мира не унять огонь, терзающий нас, – усмехнулась я, нагло пародируя Барбоссу, – Зачем вы говорите это? Я же уже умерла.

- Я тебе скажу кое-что еще, – словно не услышав моего вопроса, продолжил Демиург, – у вас в лагере есть предатель.

- Боромир? Я знаю. Хотя… Стоп! Он не может быть предателем, потому что настоящее кольцо у меня, а у Фродо лишь дубликат. Значит, он не мог его возжелать… Тогда кто?

- Узнаешь… Со временем, – загадочно усмехнулся дядя Джон, – У тебя есть еще вопросы?