О чем молчала Мадонна Литта

– Понимаю, я сам люблю одну девушку, а она с другим… Ладно, мило поболтали. Ты сможешь с ним поговорить хотя б, чтобы он надежды не питал?

– Да, но мы же можем все равно дружить все…

– Да… Да, – пробормотал Артем. Выкинул окурок, зашел обратно в кафе, оставив меня одну на улице. Я стояла там, как дура, мерзла в своей глупой форме и не знала, что мне думать. И как, блин, вообще обратно возвращаться?.. Сразу за Артемом вышла Кристина:

– Ну и что? Давай рассказывай!

– Ничего…

– Как ничего? Давай колись!

– Ну, он влюблен в другую девушку… И вообще я нравлюсь Эдику, он из-за него меня позвал…

– Блин, а Эдик тебе нравится?

Я посмотрела на нее таким взглядом, что она сразу же…

– Поняла, поняла, ну, мало ли… Он-то парень хороший, просто не нарасхват у девушек.

– Ладно, пойду я, надо на автобус успеть… Главное, чтоб мама не спалила, куплю фруктовую жвачку.

– Ну-ка, дыхни! – приблизилась Крис. – Боюсь, не поможет. Ну, поехали ко мне с ночевкой. У меня мама нормальная, ей все равно. В комнату она не заходит в мою.

«Пап, я у подружки, со мной все хорошо», – отправила я сообщение и отключила телефон.

…

– Яна! – подлетела ко мне Николь, как только я вошла в класс.

– Привет! – я кивнула как ни в чем не бывало и села за парту.

– Ты где вчера была? Твоя мать мне звонила, обыскалась тебя.

– Надо было послать ее.

– А почему ты мне ничего не сказала? Ты избегаешь меня! Я ведь твоя подруга!

– Извини, мне не интересно слушать с тобой детские песенки Tokio Hotel. Я просто боялась тебя обидеть и из жалости еще общалась с тобой. Но ты реально как малолетка. Ты же в натуре веришь, что приедешь к Биллу в Германию и он влюбится в тебя. Это так наивно.

Ника покраснела, еле сдерживая слезы, схватила учебники и пересела на другой ряд. Я больше не смотрела на ее. Только услышала срывающийся и гневный голос:

– Ты много о себе возомнила. Строишь из себя непонятно кого! Больше всех орала про свою трушность7 и преданность… Предательница!

Я скривилась и уставилась в учебник. Да, ну и что теперь?..

10 класс.

Звонок отмерил последний урок. Поток клетчатых юбок и пиджаков распахнул двери выхода из школы. В здании были высоченные потолки, чтобы вместились старинные витражные окна. На подоконниках, за кованым ограждением были заняты своим фотосинтезом цветы. На лакированном деревянном полу стояли современные лавочки, не по антуражу старины всей школы. Я осталась сидеть напротив кабинета завуча. Одинокая скамейка в конце коридора для провинившихся. В самый раз для меня! По моей ярко-салатовой кофте, обтягивающей грудь, и рваным джинсам нетрудно было догадаться, в чем причина недовольства администрации школы… У меня уже попа затекла сидеть, когда, наконец, дверь распахнулась, мама стремительно вылетела из кабинета на передний план, оставив за собой в дверном проеме классного руководителя и завуча.

– Это когда я тебя выгнала из дома, что тебе, бедненькой, пришлось ночевать у подружки, без формы и учебников?

– Когда ты выкрасила стены в блевотный желтый цвет, – я встала, чтобы быть с ней наравне.

Она схватила меня за руку и потащила подальше от кабинета.

– Куда ты меня тащишь? А давай, может, перестанем изображать из себя примерную маман и расскажем завучу о дедуле? – я вырвала свою руку из железных тисков и остановилась прямо напротив нее.

– Яна, замолчи, ты зачем позоришь нашу семью?! – зашипела мама, озираясь на завуча.

– Я?!

– Ладно, – тяжело выдохнула мать. Я отлично видела, как тяжело ей не орать на меня. – Успокойся, уверена, что была причина, зачем ты соврала учителям, пошли в кафе поговорим? – подозрительно вежливо, но с напряжением в голосе сказала она.

– Ох, как тебе не хочется, чтобы кто-то знал, какая ты дерьмовая мать! Можем не говорить, просто дай денег на шмотки. – Я вытянула раскрытую ладонь с издевательской улыбкой.

– Ян, с тобой всегда было сложно… Хорошо, пошли к выходу, – она взяла меня под руку, чтобы поскорее увести из здания.

– Спектакль окончен, – обернулась я и сделала издевательский книксен перед педагогами.

Мать вытащила меня на улицу. Вовсю шпарило начало июня. Сидеть бы где-нибудь под деревом, курить, глазеть на небо....

– Пошли, – сдавленным тоном сказала мне эта женщина, которая меня родила.

– Куда это?

– Я же сказала: посидим в кафе, поговорим.

– Это, конечно, что-то новенькое.

Мы молча шли по тропинкам из центральных тротуаров до самого железнодорожного вокзала. И вроде бы в пяти минутах ходьбы от центра, но тут абсолютно иная атмосфера. Это была крайняя точка Транссибирской магистрали, поэтому Владивостокский вокзал построен по типу Ярославского в Москве. Правда, за времена переворотов и революций его вид несколько раз менялся, но не так давно ему вернули первозданный облик в бледновато-желтом цвете. Здание стояло неухоженным, и, как неизменный элемент декора, у дверей побирались бездомные.

Чуть выше вокзала располагалась столовка по прозванию «Копейка». Внутри нее красовались пролетарские постеры под стиль заведения. Раньше мама часто меня кормила здесь, видимо, чтобы не тратить лишние деньги. Интересно, приводила ли она сюда хоть раз Алису?