О чем молчат выжившие

Аркадий знал, что у руководства Ганзы пунктик такой – за каждым углом им мерещится заговор, за каждой колонной – по троцкисту-чегеваровцу с кинжалом в зубах и коктейлем Молотова в руке.

Два дня назад, когда он появился на Октябрьской, его по пути в гостиницу дважды останавливал патруль для проверки документов… Фраерман даже обиделся. Неужели он похож на какого-нибудь диверсанта с Красной линии или Гуляй Поля? Или это из-за его армейского бушлата? На Ганзе местные предпочитали серый камуфляж. Но когда Аркадий увидел, что тщательной проверке подвергаются и другие транзитники, немного успокоился. И вот теперь опять завели свою шарманку!

– Васильев! – крикнул кому-то пограничник, обернувшись.

Из комнаты, расположенной рядом с таможенным терминалом, выскочил молодой парень с сержантскими лычками, что-то спешно дожевывающий на ходу.

– Все никак не нажрешься? – рявкнул пограничник. Затем распорядился: – Вот этого человечка с вещами отведешь в особый отдел. Блокнотик отдашь лично в руки Клещу.

Погранец покрутил ручку межстанционного телефона:

– Алло, господин капитан? Терентьев на проводе. Сейчас к вам Васильев одного типа приведет. Уж больно интересный блокнотик при нем обнаружили. Проверить бы надо.

Сержант с тоской посмотрел на Аркадия, на его вещи. Только собрался устроить праздник живота – так из-за какого-то однорукого доходяги из-за стола выдернули.

– Вещи собрал, и за мной, – приказал Аркадию сержант, засовывая блокнот в карман своей куртки.

Дошли до комнаты, где отдыхали пограничники, свободные от дежурства.

– Стоять здесь и никуда не уходить, – приказал сержант. – Оружие возьму, а затем к особисту двинем.

Аркадий остался стоять у приоткрытой двери, откуда раздавались мужские голоса.

– И вот она мне говорит, – рассказывал кто-то, похохатывая. – «Господин капитан, патронов у меня нет, но мне очень надо за кордон. Может, натурой возьмете?»

– А ты, Череп, типа, примерный семьянин, конечно, отказался? – спросил кто-то, подначивая рассказчика.

– Отказался. Говорю ей: «Ты, красавица, давно на себя в зеркало смотрела? Ты же страшней атомной войны! На таких, как ты, у меня еще до Катастрофы морским узлом завязан! Причем двойным!»

Окончание рассказа потонуло в громком хохоте.

Из комнаты с улыбкой вышел сержант. Увидев стоящего у двери Аркадия, улыбку стер, забросил за спину автомат и сказал:

– Давай, друган, шевели копытами. Клещ ждать не любит.

Щеки Аркадия горели, подбородок мелко дрожал от обиды. Внутри все кипело. Засунув руку в карман бушлата, он зашагал по станционному залу, искоса бросая взгляды по сторонам.

Надо признать, на Октябрьской было много чего любопытного. Аркадий вспомнил, что Кольцевая – это самая красивая и пышно оформленная линия во всем столичном метро. Сталинский ампир – богатый, тяжеловесный, помпезный – был представлен здесь во всем своем блеске.

Первым, что бросалось в глаза любому ступившему на территорию Ганзы, были огромные полотнища с изображением коричневого круга – герба Содружества станций Кольцевой линии.

Аркадий подумал: «Вот вам один из фортелей истории. Ганза на ножах с коммунистами, а ведь по легенде именно Сталин, посмотрев проект развития столичного метрополитена, который был тогда без Кольцевой линии, перевернул допитую им кофейную чашку и поставил ее на карту. В результате на схеме метро остался след в виде окружности… А лучший друг всех физкультурников удовлетворенно кивнул и произнес с грузинским акцентом: „Вот ваш главный недостаток, его и постройте“. С тех пор Кольцевая линия и стала на схемах обозначаться коричневым цветом».

Сопровождающий Аркадия ганзеец остановился возле неприметной двери, постучал.

Приоткрыл дверь и, просунув голову, произнес:

– Господин капитан, разрешите? Со второго поста доставлен подозрительный гражданин.

– Вводите, – ответил кто-то.

– Заходи, шпион, – подтолкнул в спину Аркадия сержант.

Фраерман вошел в комнату, осмотрелся.

Посередине полутемного помещения стоял стол. На нем – включенная электрическая лампа. Рядом – стул. Из-за того, что абажур был направлен в сторону двери, сидящего за столом человека невозможно было разглядеть.

«Хоть документы в полном порядке, но в следующий раз лучше здесь надолго не задерживаться», – решил Аркадий.

– Сесть! Руки на стол, чтобы я видел! – раздался из темноты резкий голос.

Аркадий медленно подошел к столу, присел на край стула. Взгляд упал на старое зеленое сукно, заляпанное чем-то красным.

«Кровь или чернила?» – испуганным зайцем метнулось в голове Аркадия.

– Руки на стол! – гаркнул голос из темноты.

Аркадий резким движением сбросил с плеч бушлат, положил левую руку на стол. Затем, неторопливо – и правую.

– Это где тебя так, человече? Неудачно консервную банку открыл? – насмешливо спросил голос из темноты, увидев культю бывшего сталкера.

– Видите ли, господин капитан, – улыбнулся Аркадий, – здесь какая-то ошибка. Я…

– Молчать! – зашипел голос из темноты. – Говорить и дышать можно только тогда, когда я разрешаю!

Сержант поставил рядом со столом рюкзак с вещами путешественника, положил на стол документы и блокнот.

Голос из темноты сказал: