О чем молчат выжившие

– Васильев, свободен.

Пограничник козырнул и вышел.

– Фраерман Аркадий Степанович?

– Да, – ответил Аркадий.

– Цель визита на нашу станцию?

– Бизнес.

– А нельзя ли с этого места поподробнее?

– Я не понимаю, по какому праву меня задержали, – ответил Аркадий. – Документы у меня в порядке, ничего противоправного я не совершал…

Рука невидимого собеседника бросила на стол паспорт, взяла блокнот.

– Интересный блокнот, о-о-очень интересный, – процедил особист. – Станция Окт., пал. двадцать четыре, файл номер тридцать-девятнадцать – станция Театр., пал. восемнадцать. Станция Окт., пал. четырнадцать, файл номер тридцать – двадцать один – станция Дин., пал. тридцать два. Занятно. На кого работаете, Фраерман?

– Я могу все объяснить, – перебил капитана Аркадий. – Я – простой почтальон. Доставляю звуковые письма.

– Вот как? Интересно. И почти правдоподобно.

– Я – почтальон, – торопливо повторил Аркадий. – У меня с детства – феноменальная память. Стоит мне что-то внимательно прослушать – и я это запоминаю слово в слово. После Катастрофы в Метро у людей остались родные и родственники. Вот я им и передаю звуковые письма. А чтобы не перепутать, я каждый адрес записываю и даю ему свой номер. Вот эта запись, например, означает, что адресант из двадцать четвертой палатки станции Октябрьская направил звуковое письмо на станцию Театральная, а я этому письму присвоил номер тридцать-девятнадцать.

– Придется вам, господин почтальон, все ваши письма, записанные на нашей станции, озвучить.

– Я не могу это сделать, – покачал головой Аркадий. – Видите ли, тайна переписки…

Невидимый собеседник тяжело вздохнул, нажал на кнопку звонка, прикрепленного сбоку стола.

В глубине комнаты раскрылась дверь, в проеме показался огромный мужик с закатанными рукавами гимнастерки и в резиновом фартуке.

– Вызывали? – спросил детина густым басом.

– Антон, проведи экскурсию для нашего нового друга по своим владениям, – распорядился Клещев. – Только без рукоприкладства. Так, чисто в ознакомительных целях.

Фраерман вдруг некстати вспомнил анекдот: «Когда я родился, родители хотели назвать меня Глеб. Но бабушка была против, так как считала, что ребята во дворе будут дразнить меня Глеб – хлеб. Меня назвали Антон. Спасибо тебе, бабушка!»

Мужик подошел к Аркадию, схватил его за воротник бушлата, легко поднял со стула и глумливо произнес:

– Вэлкам ту парадайз, май деар френд.

Миновав короткий коридор, Аркадий оказался в полутемном помещении. Было оно от пола до потолка выложено кафелем.

Аркадий разглядел голых людей, прикованных к идущим вдоль стен трубам. Мужчины и женщины. Доведенные пытками и избиениями до той стадии, когда им уже было наплевать на свою наготу. На лицах читалось только одно: прикончите уж поскорее, только больше не мучайте.

Один мужчина, лицо которого представляло собой сплошное кровавое месиво, безжизненно висел на трубе, но наручники не давали ему упасть на пол. Изо рта у него свисала тонкая вязкая нитка кровавой слюны.

В углу комнаты кто-то скулил.

Аркадий, к своему ужасу, вдруг почувствовал, что содержимое его желудка стремительно пошло наружу. Выблевывая на цементный пол завтрак, съеденный перед выходом с Октябрьской, он медленно стал проваливаться в темноту…

Очнулся оттого, что кто-то лил ему в лицо воду.

Аркадий медленно открыл глаза. Сначала увидел давно не беленный растрескавшийся потолок со свисающими с него лампочками. Затем – стоящего над ним детину в фартуке, который, ухмыляясь, поливал его тонкой струйкой грязной воды из ведра.

– Очухался, родимый? – добродушно поинтересовался он.

– Да… – с трудом разлепил губы Аркадий, и, к своему стыду, вдруг понял, что обмочился.

– Тогда поднимайся.

Аркадий, стараясь не смотреть в ту сторону, где были прикованы люди, поднялся с пола.

«Фартук» снова схватил его за шкирку и поволок из комнаты.

Затащил в кабинет, усадил за стол, сообщил:

– Клиент хлипким оказался. Только зашли, сразу вырубился, – и ушел.

Невидимый собеседник спросил:

– Так что, Аркадий Степанович, теперь снова будете настаивать на тайне переписки?

– Нет, – помотал головой Аркадий, – не буду.

– Вот и чудненько, – раздался из темноты удовлетворенный голос. – Тогда откроем ваш блокнотик и начнем прямо по списку. Что там у нас? Станция Окт., пал. тринадцать, файл номер тридцать – двенадцать – станция Белорус., пал. тридцать три. Я так думаю, это станция Белорусская.

– Да, – кивнул головой почтальон. – Белорусская.

– Итак, я вас слушаю, господин Фраерман.

Аркадий закрыл глаза.

Эту способность он обнаружил в себе еще в детстве. Прослушаешь объяснение учительницы на уроке, затем закроешь глаза и идешь по коридору. А по обе стороны коридора – ящички, вроде картотеки в библиотеке. И каждый пронумерован. Надо только запомнить, что тема прослушанного урока находится, например, в ящичке под номером двенадцать. Когда нужно, выдвигаешь ящичек – и слово в слово повторяешь рассказ учителя. Или прочитанную книгу.