О чем молчат выжившие

Если бы Константина спросили, за что конкретно он так ненавидит Шурупа, – он бы, пожалуй, даже затруднился ответить. За все. За то, что, появившись тут слюнявым пацаном – а Кастету тогда было шестнадцать, и разница в три года для него была невообразимо большой, – он сразу попал в лучшие условия. Еще бы! Сын мастера! В то время, как сам Кастет пахал наравне со взрослыми, Шуруп, а тогда еще Пашка, пинал… органы. Ребенок же, ага. Зато, стоило ему подрасти – как в почете сразу стал. Умник, тоже мне. Ботаник долбаный. Это именно он настоял на возобновлении вылазок на поверхность, чем жители «Лугансктепловоза» уже давно не занимались. С тех самых пор, как из пяти солдат, отправившихся за припасами, вернулся один, истекающий кровью. Успел только рассказать, что их непонятные твари порвали. Тогда Николаич запретил любые вылазки. А этот… Начитался хлама какого-то, который приволок с собой тогда еще, в читалке своей электронной, и бредить начал. Сталкеры, мать его ети! Кастет сплюнул бы, но в противогазе этого делать не стоило. Бред какой-то! И ведь добился же своего!

Ушел сам, натянув старый ОЗК и взяв автомат, с которым и обращаться-то не умел толком. Ох, как же тогда Кастет молился, чтобы мелкий выскочка не вернулся! Но он вернулся. И не просто – а с полным мешком упаковок чая и кофе, запаянных в целлофан. Склад нашел. И все. С тех пор Шуруп всегда в почете был. Главным сталкером стал. Начал других учить, как по поверхности бродить, чтобы живым остаться.

Кастет поверхности побаивался. Но, увидев, каким почетом и уважением пользуются те, кто ходит наверх, сам попросился в сталкеры. Он научился выживать наверху не хуже других. Но все равно – что бы ни делал Кастет, Шуруп всегда был на шаг впереди. Это бесило.

С годами неприязнь переросла в злобу, а та – в какую-то инфернальную ненависть. В последнее время сдерживать свои чувства Кастету было все сложнее, и он всерьез опасался того, что Шуруп отстранит его от выходов. Придется или в земле ковыряться, или, хуже того – баки с отходами наверх таскать. В такой профессии престижного нет ничего. Когда слюнтяйка, подобранная Шурупом, покрылась пятнами – Кастет возликовал. Ну, все! Теперь-то этот уродец никуда не денется. Болезнь не обманешь. Но эта везучая тварь не заболела. Ни пятнышка! А вот когда больные вдруг исчезли – Кастет сразу смекнул, чьих рук это дело. И вот теперь удалось взять Шурупа на горячем. Ах, какое же это сладкое чувство – месть! За что? Да за все! За все годы, в течение которых Кастет оставался в тени главсталкера. Ничего. Теперь-то он займет его место!

До здания старой фабрики осталось совсем немного. Две улицы пройти. Кастет планировал дождаться, пока Шуруп выйдет наружу – и напасть. Сразу убрать его, а с остальными тогда проблем не возникнет. Правда, оставался еще Седой, но что он один против шестерых сделать сможет? Да ничего! Потом они постучат, там решат, что это Шуруп вернулся. И все. А не откроют – так не зря вон Кузя аммонал в рюкзаке тащит. Рванут люк и зайдут. И дело закрыто.

Кастет сделал бойцам знак остановиться. Следовало еще раз обсудить последовательность действий. А потом уже можно подбираться поближе, обустраиваться и ждать.

* * *

– Что случилось, Леш? – сталкер с трудом разлепил глаза. Сказывались усталость и напряжение последних дней. Седой молча поманил Шурупа в коридор. Тот пожал плечами и последовал за товарищем.

– Там группа идет, – прошептал Седой. – Шесть человек. С оружием все. Точно по наши души.

– С чего ты взял?

– Их Кастет ведет. Я его по противогазу узнал. Тот, с оранжевой полосой.

– Ну, ведет, и что? – Шуруп уставился на сталкера. – Откуда ты знаешь, что они – за нами?

– Некуда больше. Что им еще тут делать? Кто сюда вообще ходит, кроме тебя? Тут искать нечего, сам знаешь. Они сейчас за забором на крайней улице засели. Совещаются.

– Ладно. Пойдем посмотрим сейчас. Погоди.

Шуруп вернулся в общую комнату. Там его встретил цветущий Лев Георгиевич.

– Получилось, Паша! Получилось!

Шуруп даже не понял сначала, что именно должно было получиться у профессора. А когда дошло – он с надеждой уставился на врача.

– У Антона пятна уходить начали! Он совсем плохой был, я ему первому инъекцию сделал. Пятна уходят, а еще он встал. И есть просит!

Сердце Шурупа забилось сильнее. Неужели действительно получилось? И все, что он сделал, – не зря? И скоро люди смогут вернуться в убежище?

Улыбка с его лица исчезла, когда он вспомнил, что снаружи ждет группа зачистки.

– Лев Георгиевич, вы уверены, что это не временное улучшение? Быстро же так!

– Паш, с этой заразой я ни в чем уверен быть не могу. Но раньше, что бы я ни делал, состояние только ухудшалось – это факт. Я сделал инъекцию еще троим. И такое впечатление, что им тоже становится лучше. Конечно, чтобы быть точно уверенным, – нужно время…

– Нет времени, Лев Георгиевич. Делайте уколы всем и собирайтесь. Возможно, придется уходить.

– Что-то случилось, Паша? – старый инфекционист внимательно посмотрел на сталкера.