О чем молчит ласточка

Купив билеты, из аэропорта Володя направился в центр, чтобы избавиться от последнего бремени: сообщить маме об отъезде.

Она была самым главным «но», которое препятствовало его будущему с Юрой. Но теперь мама знала все, а значит, исчезло и то препятствие. Оставалось лишь сказать. Мама, конечно, ужасно расстроится, наверняка заплачет, а потом, когда Володя уедет, ей станет еще более одиноко, чем сейчас. Но у нее хватит мудрости и любви к сыну, чтобы отпустить его, – в этом Володя не сомневался.

Пока ехал в родительский дом, успел придумать, как она будет жить без него. Но, вспомнив слова Ангелы, заранее одернул себя: «Нет, я не буду настаивать, я просто предложу ей переехать в “Ласточкино гнездо”. Просто предложу».

Мама приняла новость стоически.

– Ты же будешь сюда приезжать? – тихо спросила она.

– Конечно, – кивнул Володя.

– А как же собака? Ее ты тоже увезешь?

– Увезу, но попозже, когда буду уверен, что у нас с Юрой все получится. Я узнал, что собак перевозят в багажном отделении самолета, и не хочу подвергать ее лишнему риску, возя туда-сюда.

– Мне оставишь? – Впервые за этот разговор мама оживилась.

Она всегда мечтала завести большую собаку, но отец был категорически против держать ее в квартире.

– Да, но потом все равно заберу. Хотя ты сможешь завести себе свою, – рассудил Володя. – А вообще, знаешь, мам, было бы хорошо тебе переехать в «Ласточкино гнездо». Природа, прекрасный воздух, огромный двор. Ты могла бы разбить цветник и огород, как всегда мечтала. К тому же у меня есть соседка Татьяна. Замечательная женщина, вы могли бы с ней подружиться. – Произнеся заранее заготовленную речь, Володя усомнился, не слишком ли ультимативно она прозвучала, поэтому добавил: – Если захочешь, конечно.

– Ну, наверное, так и поступим, – неуверенно протянула она.

– Так что, мам, благословишь меня?

Та вздохнула.

– Не хочу говорить, что ты не оставляешь мне выбора. Но ты мог бы уехать, вообще меня не спрашивая. Конечно, я тебя благословляю. Но не просто так. Я потребую две вещи: во-первых, перед отъездом ты должен познакомить меня с твоим Юрой. Имею же я право знать, из-за кого весь сыр-бор. А во-вторых… – начала мама серьезно, но вдруг остановилась, с надеждой посмотрела на него и, растеряв всю строгость, протянула: – Вы же пригласите меня к себе погостить?

Услышав ее последнее «требование», Володя рассмеялся.

Он остался у нее на несколько часов. Пусть поговорили они хорошо, настроение не улучшилось – тревога за Юру не отпускала. Тот так и не ответил ему на последнее сообщение.

Разумеется, мама заметила его состояние и, провожая, сказала:

– Ни о чем не беспокойся, сынок. Все наладится. Как говорится, все перемелется – мука будет.

* * *

Мама не ошиблась. И правда – перемололось. И правда, от Володиных преград ничего не осталось, лишь мука. Последнее препятствие рухнуло. Но предстояло попрощаться с еще одним важным в его жизни местом – офисом.

Володе казалось, будто после себя он оставил здесь одни руины, ведь события последних дней уже стерли его прошлую жизнь в пыль. Он находил подтверждения этому во всем: в тишине улицы, в пустоте офиса. Будто людей не было не потому, что уже восемь вечера и все разъехались по домам, а потому, что все вымерло. Оказавшись в кабинете, Володя опустошил ящики стола, сложил в коробку свои вещи. Он прошелся вдоль полок, постоял у окна. Сел на диван, на свое любимое место в левом углу, где с ежедневником и ноутбуком устраивался каждый раз, приходя к отцу на совещания. Улыбнулся, отметив, что, заглянув сюда осенью, Маша тоже села именно на него.

Володя посмотрел на входную дверь, заметил трещину на косяке и отвернулся – напоминание о дне смерти отца до сих пор причиняло боль. Сняв очки, он устало потер глаза и мимолетно взглянул на кресло. Его ножки отбрасывали жутковатую тень – казалось, будто под отцовским столом сидит гигантский паук. Володя ухмыльнулся. Весь этот кабинет – паучье логово, ведь отсюда тянулись нити паутины, которая опутывала не только его волю, но и всю его жизнь. И теперь Володе осталось только набраться сил оборвать эти нити. А сила у него была – любовь к Юре. Любовь, которая не оставила ему иного выбора.

Лучи закатного солнца окрасили стены кабинета в красный, на миг ослепив Володю. Он будто очнулся от сна и, хлопая глазами, взглянул на часы – стрелки приблизились к девяти. В круговерти мыслей совсем потерялся счет времени.

Володя вздрогнул от звука сообщения в ICQ, достал молчавший весь день телефон и прочитал:

«Мне так хочется снова играть. Люблю, когда ты восхищаешься мной, смотришь на меня с обожанием. Я так хочу все это вернуть».

Вспомнив о Юре, Володя прошептал его имя. Вдруг последний солнечный луч озарил всю комнату и погас. Стало темно.

Володя включил свет, улыбнулся – одним только своим присутствием в его жизни Юра помог избавиться от тяготивших его вещей, людей и отношений. Володя тоже хотел помочь ему прямо сейчас, но между ними пока еще оставались тысячи километров.