О чем молчит ветер

— Пашка еле его терпит. С удовольствием бы не виделся, да Ленька таскается к нему. Все наладить отношения хочет. — Только Райка хотела заметить, что уж слышала это от Эммы Власовны полчаса назад, как она добавила что-то новое: — Или убедиться в том, что именно он наследство получит.

— Есть что наследовать, кроме дачи?

— И она денег стоит. Плюс квартира в Москве. И авторские права у Печерского-старшего на какие-то сценарии. Сам он бездарно снял по ним киношку. А у кого-то может получиться.

Тут зазвонил Райкин телефон. То Марго хотела с ней связаться.

— Да, — ответила она, поднеся смартфон к уху.

— Я нашла для тебя ночлег. Но придется спать на раскладном кресле.

— Подожди секунду. — Райка обратилась к старушке: — Мне уйти?

— С чего бы? Ты мне нравишься сейчас даже больше, оставайся. И с Яшей ты поладила.

Это точно! Маленький дракон терся об нее, как какой-нибудь котик.

— Марго, я уже нашла ночлег.

— К мужику какому-то прибилась?

— Нет, познакомилась с чудесной женщиной. Ты ее наверняка знаешь. Зовут Эмма Власовна.

— Эта старая перечница все еще жива? Ничего себе! Она заведовала библиотекой, курировала общество книголюбов, вела литературный кружок. А еще воевала с Павлом Печерским! Не просто ругалась с ним, а писала жалобы. Именно из-за Эммы закрылась студия. Как Родион погиб, она подняла на уши всех: и общественность, и органы опеки, и администрацию города. Развернула настоящую охоту на ведьмака.

— Что он сделал ей плохого? — спросила Райка шепотом.

— По мнению многих — отверг. Взрослые тетки с ума сходили по Маэстро. А он возился с нами.

— Эмма сказала, что он за вами подглядывал?

— За мной нет. За мальчишками.

— Так Печерский был геем?

— Вроде бы нет. В смысле, он не состоял в отношениях с представителями своего пола. Но компания мальчиков-подростков его привлекала. Ты смотрела фильм «Покидая Неверленд»?

— О Майкле Джексоне? Естественно. И если верить ему, то Король поп-музыки вступал в половые отношения со своими малолетними друзьями.

— Я в это не верю. Думаю, он резвился с ними. Игры были на грани, но подростки ведут себя подобным образом. Девочки учатся целоваться друг на друге, пацаны меряются пиписьками.

Да, это было действительно так. Райка отрабатывала умение сосаться, как они говорили, в десны на лучшей подружке. Иногда они трогали друг друга за грудь. Немного возбуждались, но далее не заходили. Созрев, обе потеряли к однополому тисканью всякий интерес. Подруга вышла замуж в восемнадцать. За того, ради которого училась целоваться. А Райка хоть и до сих пор оставалась одинокой, отношения с девушками не рассматривала как вариант. И это при том, что в кругах, где она вращалась, однополые связи считались нормой.

— И как хитро поступал Печерский, вводя в коллектив девочку, — продолжила Марго. — Всегда имел одну любимицу, которую превозносил, чтобы получалось что-то вроде собачьей свадьбы. Одна сучка, толпа кобельков. Асексуальных он отсеивал, как и озабоченных. Маэстро нужны были мальчики, но те, в которых играет гормон.

— Да он был чертовым извращенцем, — не удержалась Райка.

— Кто? — каркнула ей на ухо Эмма Власовна. Пока гостья болтала с подругой, она переоделась в домашнее и вернулась в кухню.

— Печерский.

— Еще какой!

— Я слышу старую перечницу?

— Ее самую, — ответила ей Эмма. — А ты кто?

— Маргарита Соловьева.

— Имя мне ни о чем не говорит.

— Я у Печерского в студии занималась.

— Играла Покахонтос? — Бабку переклинило на этом персонаже.

— Нет, я позже пришла. Татьяну Ларину, Кончиту, Русалочку, Эсмеральду.

— Вы ставили «Собор Парижской Богоматери»? — удивилась Райка.

— Отрывок из романа.

— Самый, мать его, чувственный, — снова встряла бабуля. И Райка включила динамик, чтобы в беседе участвовали все. — Этот похотливый енот видел эротизм во всем. Даже на 9 Мая сценки, что показывали дети, были обязательно с телесным контактом. Один солдат выносит другого из-под обстрела, санитарка делает искусственное дыхание раненому бойцу и прочее…

— А Печерский на самом деле на енота похож был, — рассмеялась Марго. — Челка с проседью, клычки и суетливые маленькие лапки.

— Мне он показался красивым, — заметила Райка.

— Естественно. У тебя же отвратительный вкус. Вы бы, Эмма Власовна, видели ее первую любовь. Облезлое чмо. Родись Райка раньше и в наших краях, то втюрилась бы в Маэстро.

— Как, говоришь, тебя зовут? — откликнулась старушка.

— Марго.

— Это ты на водонапорной башне с маленьким гением изображала страсть?

— Ага.

— Тебя Печерский тоже продал столичным продюсерам?

— Нет, мне он только помог готовиться к экзаменам.

— Значит, девчонки не пользовались у них спросом. Только пацаны.

— Вы чего несете?

— Мальчишку этого, не помню, как зовут… Что с тобой играл!

— Родя.

— Вот Родю он и продал. А ты думаешь, как в рекламу попадают?

— Да вы, Эмма Власовна, извращенка похлеще Печерского. У вас больное воображение! Родя был талантлив и имел покровителя. Его привели к нужным людям, те оценили его способности и сняли.