О чем они мечтали

— Ах он хитрец! А со мной ведет себя более чем скромно. Гм… гений областного масштаба! Впрочем, вопрос не простой. Парню нет еще и тридцати. Чем черт не шутит — возьмет да и развернется годам к сорока! Раздует искру таланта! Уитмен после тридцати лет проявил себя во всем блеске. А потом и то надо сказать: один чувствует свою гениальность, другой не чувствует. Взять Пушкина и Маяковского… Они тоже чувствовали… Но вопрос — как? Одно дело чувствовать, другое — хвастаться, походя выставлять себя перед другими… По-моему, всякому гению присуща смелость в делах и скромность в личной жизни. Но может быть и наоборот. Не в том суть, дорогой Ершов! Гений, талант, дарование — все это подчас неуловимо и различимо. Важно все же не то, что человек чувствует и что думает сам о себе, важно, чтобы он самоотверженно трудился на избранном поприще… И труд свой любил… до самозабвения. Тогда обязательно будет толк, если даже он не особенно талантлив. Но без труда талант — почти ничто, красивая вспышка, фейерверк! Блеснет — и нет его! Горький где-то сказал, что, возможно, талант и есть любовь к труду. В самом деле, талантливый лентяй кому нужен и на что нужен? Да и нельзя представить лентяя талантливым. Талант мы узнаем прежде всего по делам. И вот еще что мне хочется сказать вам: кроме таланта и способности к труду необходима еще вера в себя, уверенность, что делаешь что-то нужное для своего класса, для народа. Только тот, кто одержим такой уверенностью, оказывается способным на большие дела, даже в случае, если уверенность не всегда совпадает с реальным положением вещей. Лев Толстой говорил: нужна энергия заблуждения. И сам он был убежден, что от его писаний зависит судьба всего человечества. Вот и нам с вами нужно бы выработать подобную уверенность в полезности своих писаний! Тогда со временем вы, безусловно, достигнете больших успехов, тогда все ваши природные задатки (а они у вас налицо) развернулись бы и расцвели пышным цветом. Все это я говорю вам потому, что еще при первом знакомстве меня встревожила ваша неуверенность в себе, в своих силах и способностях. С неуверенностью в себе надо бороться самым решительным образом, ибо она ведет к потере энергии, характера, к пассивности, к утрате интереса в деле и в жизни, к поискам утешения в наркотиках, будь то водка, гашиш, сладострастие, наконец, религия — это почти все равно. Беда в том, что нередко пассивностью заболевают люди способные. Конечно, плыть по течению легче, нежели делать какие-то усилия… Очень заманчиво также искушение сказать себе: «Я — простой смертный, никаких особых данных у меня нет, а поэтому подите вы все подальше и не ждите от меня ничего выдающегося». Такое настроение, пожалуй, хуже даже того, когда человек явно себя переоценивает. Возьмите, например, Жихарева. Он, безусловно, преувеличивает свои способности. Но у него уже одна книга стихов издана и вторая готовится. Вы способней его, и стихи ваши лучше. А у вас книги пока нет. Между тем, будь вы менее скромны, вернее, более уверены в своем таланте, вы могли бы давно иметь ее, и она приносила бы немалую пользу народу. Но, повторяю, это ваша беда, а не вина, беда, происходящая от ложного понимания некоторых вещей. Запомните: простых смертных среди нормальных людей нет или их очень мало. Почти в каждом есть к чему-нибудь талант, способность что-либо делать с особенным увлечением, с азартом. Почти в каждом нормальном человеке есть Прометеев огонь, и потому каждый не прост. Огонь этот мы обязаны не угашать в себе сомнениями, неуверенностью, недостойными гомо сапиенса пороками, вроде пьянства, разврата, а всячески раздувать его, чтобы горел человек ради блага общества на весь запас отпущенного ему природой горючего, а не чадил и не дымил, как сырая осиновая головешка. Мы даже и представить не можем, что было бы на земле, если бы в каждом раздуть как следует этот огонь! Какой получился бы расцвет способностей, талантов в хозяйстве, в науке, в искусстве, в литературе. Во всем! В старом обществе, которое держалось, а за рубежом держится и поныне, на угнетении народа, такой расцвет просто немыслим и нежелателен для правящих классов. Там расцвет личности заранее предполагает и означает подавление и убожество многих. У нас, при социализме, когда эксплуатация человека человеком уничтожена, — такой расцвет не только возможен, но неизбежен. Об этом очень хорошо писал еще Владимир Ильич Ленин. И недалеко уже то время, когда расцвет способностей среди массы людей труда станет реальностью, повседневностью. К сожалению, пока не все мы еще понимаем возможности, предоставленные нам Советской властью, социализмом, и не все ценим эти возможности. Взять то же литературное дело. Мы имеем не только в столицах, но и во многих краевых и областных городах Союзы писателей, печатные органы, субсидируемые государством. В некоторых буржуазных странах начинающий сам платит, чтобы напечататься на первых порах своей литературной деятельности. У нас же установлен приличный гонорар для всех, в том числе и для начинающих. Казалось бы, только жить, да трудиться, да совершенствовать свои способности, свое мастерство. А между тем в нашем городе некоторые бездельничают, не учатся, пишут от случая к случаю, импровизируют, а не работают, и потому в большинстве все ими созданное слабо и посредственно. Отсюда — неудачи в жизни, нужда, стремление «подработать» какой-нибудь халтурой, тяга к забвению. Вот на какой почве вырастают мухоморы богемщины, пьянства, «веселого» бездумья. Все это, конечно, пережитки. Но тем хуже. И особенно печально, что ими одержимы бывают иногда и талантливые люди. А самое важное, чего нам всем недостает, — это ясного понимания одной очень простой вещи: талант, способность — не личное достояние, они от народа и для народа. И они не столько дают права, сколько налагают на человека большие обязанности и большую ответственность и за себя, и за дело, за которое ты взялся.