О чем поет вереск (СИ)

— Мой король, я понял. Механесы придутся кстати.

— Я должен что-то знать?

— Ничего серьезного. У излучины Айсэ Горм возмущение.

— Почему я не чую?

— Это не магия. Виверны.

— Фоморов хвост!

— Я уже послал волков. Туда и к вашим покоям.

— Добро, Алан, спасибо за службу.

— Это честь для меня, мой король, — еще суше Джареда ответил Алан.

— Иногда механесы необходимы, хотя их скорость отстает от волчьей, — договорил Мидир для Этайн.

— Ты… — ахнула она, — бережешь своих волков!

— В нашем мире много волшебных существ. Они разные: смешные, странные, страшные. Есть такие, с которыми даже я не хотел бы сталкиваться.

— Это хорошо.

— Почему? — нахмурился Мидир. Этайн рванулась к нему, заглянула в глаза, уцепившись за его платье.

— Потому что ты безрассудно храбр, мое сердце! Поберегись хоть ради меня!

Мидир отвел взгляд и вздрогнул. В зеркальной черноте стен ему почудился не он — Эохайд рядом с рыжеволосой красавицей.

Впрочем, разум тут же подобрал объяснение. В этой ветке памяти менять ничего не пришлось, тут они с королем галатов совпадали. Одна из самых ярких для Этайн граней в любимом — храбрость, стремление к справедливости и защите слабых.

Дождавшись его кивка, женщина быстро поправила сюрко, коснулась фибулы и виновато спрятала руки за спиной.

— Ничего, Этайн. Тебе можно. Я буду помнить твои слова, — привычно тщательно выверил фразу Мидир. — А сейчас посмотри наверх.

Световые горлицы заполонилившие карнизы, смотрели любопытно.

— Ах! Не надо ни факелов, ни свечей. Чудесно! Твой замок нравится мне все больше. Как же я счастлива! — закружилась посреди широкого прохода, а потом снова прижалась к Мидиру. — Хоть танцуй! Не удивлюсь, если вы и вправду танцуете. Мало похоже на волчью нору!

Мидир обвел взглядом привычные ряды высоких колонн, обвитые плющом и защитными рунами; рыцарские доспехи, больше похожие на призраков; зеркальные пол и стены с пляшущими отблесками факелов и птиц; редкие узкие окна и барельефы волков… Мрачновато и холодно для верхней. Неужели Этайн и впрямь нравится?

— Здесь не только танцуют, здесь порой проходят турниры, моя желанная.

— Но почему так тихо?

— Это королевское крыло. Здесь живу лишь я, Мэллин и Джаред.

Женщина шагнула к стене, прижалась ладонями к призрачной Этайн с другой стороны.

— Я не могу определить, что это за камень. Совсем не могу. Он теплый!

Волки-барельефы слева и справа, слабо мерцающие в свете птиц, выставили из стен каменные морды полностью, вывалили языки. Мидир потрепал одну голову, и они вновь втянулись в стены.

— Ай! Только не говори!..

— Замок тоже можно назвать живым, — ухмыльнулся Мидир. — Он вырос тогда, когда к Кранн Мору, древу жизни, еще можно было прикоснуться. Земли Нижнего заполонили чудовища и Всеобщая мать уронила слезинку, прося о милости. Великое древо в ответ сбросило семечки: зеленое, черное и золотое. Из них выросли столицы трех миров. Они одарили ши защитой… Это было очень давно, — поймал взгляд Этайн. — Даже для меня.

— Правда? Скажи, ты же не можешь солгать!

— Правда в том, что осталось три королевства.

— А было? — Этайн распахнула глаза.

— Несколько больше… Черный замок бережет нас. Отсюда можно уйти, куда пожелаешь. А вернуться сюда могут лишь волки.

— Можно пройти и так? Без зеркал?

— Можно. И наткнуться на дерево или на копье. Не самое приятное ощущение. Особенно, если не оттолкнет, а пронзит. И хорошо, если это будет не сердце или шея — единственный способ убить…

Грудь кольнуло, и Мидир осекся. Волки на стенах оскалились, взвыли, предупреждая и скорбя.

— Что?! — тревожно спросила Этайн.

— Мне нужно уйти немедля. Замок в твоем распоряжении, моя красавица. Через пятьдесят шагов — спуск в парк.

— Что случилось, Мидир, что?! — Этайн не интересовали ни замок, ни парк, ни мир.

Она выглядела столь встревоженной, что Мидир не удержался. Заключил в ладони ее лицо и коснулся губами ее губ.

— Мой волк умер.

Женщина ахнула, а Мидир, обрисовав круг рукой, шагнул в искрящуюся тьму. Туда, где серебристой нитью мерк жизненный свет его волка.

***

Когда Мидир вернулся, был уже поздний вечер.

— Джаред… — выдохнул он устало.

— Я знаю, Мидир, знаю. Мне тоже очень жаль. Но об отдыхе думать рано, не все еще кончилось. У нас новости в замке. От верхних. От Эохайда.

— Как?! Он же не может попасть сюда!

— Он и не попал. Вы закрыли все входы и выходы, но совсем их сомкнуть не под силу никому.

— Хорошо. Заодно гляну, что нового у галатов.

— Кроме украденной королевы?

— Советник! Ждешь, чтобы я зашил тебе рот иголкой?

— Простите, мой король. Это был не упрек вашего подданного, а свершившийся факт. Жду вас в зале приемов.

Мидир проходит порталом прямо в зал приемов. Заодно касается магией земли Верхнего. Змейка, затаившаяся в тени до времени, поднимает голову, показывая королю волков, что происходит в покоях Эохайда.

Судя по одежде, ночь Лугнасада они провели здесь.