О чем поет вереск (СИ)

— Смешно, что ты зовешь его врагом, — хихикнула Этайн. — А еще: он обращается в грифона, как ты в волка! В темных землях почти все ядовито и много древних злых созданий. Там всегда жарко и жить там трудно. А еще — неблагие чтут Свободу превыше всего. Больше всего меня поразило право на смерть…

— Ты — сама жизнь, Этайн. Не думай о смерти.

— А о чем думать? — подняла Этайн лицо, улыбнулась нежно именно ему, и лучистые зеленые звезды вновь затмили весь мир.

Мидир притянул земную женщину для поцелуя.

Комментарий к Глава 13. Беседа о вереске

Про историю знакомства Лорканна и его жены, “Исполнение желаний” https://ficbook.net/readfic/4000008

========== Глава 14. Баллада о вереске ==========

Волчий король никому доселе не показывал свой мир: девушки Верхнего видели в облике того, кто привел их, свою воплощенную мечту, всё остальное проплывало прекрасной тенью, пышной декорацией. Мидир все три дня продержал Этайн в Черном замке, но Этайн — особенная и требовала к себе особенного отношения. Да, она сидела на золотой отмели Айсэ Горм под старым вязом, выросшим еще при старых богах, к ней без страха выходил единорог, вудвуз и вылетали феечки. Но сегодня волчьего короля потянуло туда, где щемит сердце от сдержанной красоты, где студеные волны ласкают каменистый берег, где птицы ныряют не хуже рыб, а рыбы выбрасывают струи ледяной воды. Где зимой осиротевшие небеса полыхают радугой, а сейчас, в первом месяце осени, солнце без устали бродит вдоль горизонта. Не опускается, а лишь дразнит бушующее море поцелуями.

Мидир вспомнил тот далекий берег в мельчайших подробностях и потянул Этайн в тающий след от Окна…

Мягкий мох в кружеве мелких белых цветов принял двоих не хуже перины. Взметнувшийся над тяжелым морем берег позволял любоваться синевой неба и воды, причудливыми изгибами дальних островов и множеством птиц, что галдели и носились над обрывом.

— Место вокруг нас изменилось, — губ Этайн коснулась улыбка, — а твоя ладонь все еще под моей юбкой, как и мысли.

Под северным небом глаза ее отливали ясной чистотой изумруда, белая кожа слабо мерцала, а рыже-золотистые кудри казались Мидиру яростным пламенем. И он решил, что берег никуда не убежит…

Птичий гвалт возвратил к действительности. Мидир поднялся с земли, потянув за собой Этайн. Неуёмная сила кипела в крови, просилась наружу. Хотелось пошалить — сдвинуть берег или взлететь в стылую высь! — но волчий король привычно сдержал себя. Привел в порядок их одежды, хотя никому — ни небу, ни земле, ни птицам — не было дела до того, как выглядели ши и земная женщина, а иных обитателей здесь не водилось. Только рубашку и сюрко волчий король накидывать не торопился, впитывая прохладу колючего воздуха и радуясь нечастой свободе тела.

— Ты совсем не даешь мне поговорить с тобой, — укорила его Этайн.

— Это упрек?

— Нет-нет, ты очень внимателен ко мне. Заботлив, нежен… как никогда ранее.

Мидир рассмеялся, раскинул руки и вновь упал на мягкий влажный мох.

— Будь уверена, твое тело поведало мне больше, чем могли сказать твои губы.

Она присела рядом, расправила широкие рукава блио. Потом оглядела его — да так, что захотелось вновь уронить Этайн в мох, впечатать свое тело в ее и…

— Ты отдаешься полностью, без остатка, мой Фрох, — заговорил волчий король в желании отвлечься. — Это очень приятно для мужчины, но не слишком правильно для женщины. Я научу любить себя, дай срок.

Мидир протянул руку, коснулся порозовевшей щеки Этайн. Она поймала его пальцы губами, пробежалась взглядом по его телу.

— Любуешься? — довольно произнес Мидир.

— Вот это! След на запястье и на плече!

И то и другое было настолько слабо видно, что он не думал прятать шрамы вовсе.

— Следы на плече есть у всех волков: уроки по владению телом. Мне, как принцу, доставалось немного больше прочих. Совсем немного, — усмехнулся Мидир. — А второе… — быстро накинул одежду, подхватил с земли звездчатый белый цветок и протянул Этайн. — Не стоит твоей заботы.

— Мидир! — отказалась она переводить разговор в шутку.

Он вздохнул, уже зная, что Этайн не отступится. Стирать память или рычать показалось не лучшим выходом, да и можно ли теперь касаться уже измененной памяти Этайн?

Мидир отвернулся к морю, где отвесная скала дробилась на останцы.

— После Нуаду мы научились отращивать конечности. Хоть это долго и неприятно.

— Откуда такой шрам? Что ты с собой сделал?!

Двое седых валунов срослись вершинами. Один — в море, другой — на берегу. Ненасытный дракон, что все пьет и пьет темную воду. И, как настоящий дракон, никак не может насытиться.

Волчий король возвращается по дороге памяти на многие столетия назад.

***

Шум накатывающейся на берег гальки сменяется треском вспыхивающих степных трав. Светло-голубое небо гаснет. Теперь над головой — мутное, песочно-серое, затянутое бурыми недобрыми тучами.

Ноздри забиваются пылью, копотью и запахом горящей плоти.

Вместе с волками Воины Степи, готовые биться и умирать. Отряд небольшой. Киринн, начальник замковой стражи, всегда рядом со средним принцем Мидиром.

Встретить здесь дракона не ожидал никто.