О чем поет вереск (СИ)

Не скрывая радости и не стесняясь, она подбежала к мужу, поднялась на носочки, коснулась губами щеки, лишь потом обернулась к гостю. Прижалась к Эохайду спиной, а его ладони скрестила на своей талии жестом столь естественным и милым, что Мидир сжал челюсти. Этайн несомненно любила мужа, а тот лишь снисходил до ее любви.

— Разреши представить тебе моего друга, — негромко произнес Эохайд, обрывая мысли волчьего короля.

Этайн кивнула и ничем не дала понять, что уже встречала сегодня гостя мужа. Напоила водой, научила собирать травы и вызвала желание столь сильное, что волчий король проверил магией Нижнего еще раз — нет, не колдунья и не друидка.

— Мидир, король Дома Волка и всего Благого Двора, правитель подземного мира, — продолжал Эохайд.

— Лишь одной его трети, — развел руками Мидир, словно печалясь о недостатке мощи. — Неблагие и фоморы — не в моей власти.

Он склонился к ладони Этайн, приникая губами к нежной душистой коже. Впрочем, королева освободила руку сразу же, как только он чуть дольше положенного попытался удержать ее пальцы. Теплые глаза захолодели, ровно на ели подле Черного замка в неурочный час насыпало снега.

— Рада встрече, король Мидир. Для меня честь быть представленной другу моего мужа, — она самую малость выделила его имя и слово «друг».

Мидир слушал внимательно. Нет, за ее речами ничего не стояло, не таился иной смысл, но Этайн произносила фразы выверенно, подобно опытным магам его мира.

— Я много слышала о вас.

— Не все россказни правда, — мягко произнес Эохайд.

Волчий король заставил себя улыбнуться:

— Он прав. Я еще хуже, чем страшные сказки в мою честь!

— Страх порождает вымыслы. Ши — мастера обмана, — заметила Этайн.

— Ши не могут лгать!

— Но любят играть словами и прятать обман за истиной… — она склонила голову к плечу, словно ее это печалило. — Я знаю про вашего волка. Того, что устроил бойню в городе. Тоже неправда?

— Что с тобой, дорогая? Волк он, а кусаешься ты, — провел ладонями по плечам жены Эохайд, и та опустила глаза.

— Кровь будит в нас природное начало, а ее было много, — сухо разъяснил Мидир. — Эохайд не дал забить моего волка до смерти…

— А ты взял на себя его вину и немалый выкуп за мертвых. Да еще помог мне с троном, — перебил Эохайд.

— А ты построил стену, которую нам нельзя пересекать без приглашения.

Эохайд пожал плечами и опять повернулся к окну, словно больше тревожась о настоящем.

— Мое сердце, это они? — спросила Этайн, подхватила руку мужа, поцеловала ладонь и прижала к груди.

— Да. Быстрее, чем я думал.

— Кто? — спросил Мидир.

Никаких врагов у Эохайда не имелось — открытых уж точно.

— Мой отец и моя бабушка, — печально произнесла Этайн. — А также…

— Судя по пыли, около пяти тысяч воинов, — договорил Эохайд. — Благодарю, что приехал, Мидир. И что не опоздал.

— Если бы я знал, какие меня ждут открытия, я примчался бы неделю назад, — волчий король окинул Этайн огненным взглядом.

Она смутилась, но лишь на миг. Улыбнулась открыто, как другу, решив принять ровность его речей вместо пламени его глаз. Затем обернулась к Эохайду и прижала к щеке его широкую ладонь.

— Мое сердце, что ты задумал?

— Милая, доверься мне. До полудня ты находилась под защитой закона: никто не посмеет тронуть травницу во время сбора, — Эохайд вздохнул. — Хоть я, признаться, тешил себя мыслью о твоей хитромудрой бабке! Даже приказал охране не вмешиваться, если что. Она бы выкрала тебя, а у меня был бы чудесный повод для начала войны. Не хмурься. Полдень, увы, миновал. Твоя бабка со своими друидскими штучками отыщет тебя в любом доме этого мира.

— Этого! — Этайн повернулась к Мидиру, распахнула глаза, прозрачные как виноградинки. — Этого… Ты же не хочешь…

Она развернулась обратно к Эохайду, враз теряя свой напор, словно желая и не смея с мужем спорить по пустякам — даже если пустяком этим оказалась ее собственная жизнь.

— Спрячь ее у себя, Мидир, — сказал Эохайд поверх головы жены, словно та не стояла рядом. — Всего до полуночи.

— Лепрекон? — ухмыльнулся волчий король.

— Из коробочки.

— А если бы я не приехал?

— Тогда Этайн пришлось бы упрятать до полуночи в самый дальний погреб. Но, зная ее бабку… — Эохайд помрачнел. — Лучше — Нижний, мой друг.

— Я… — закашлялся Мидир.

— Да-да, ты не любишь этого слова. Но для меня это так. И пусть я не столь хорошо, как ты, разбираюсь в драгоценностях, она — самое большое мое сокровище. Кому, как не тебе, доверить его?

Доверять жену демону Нижнего? Ох, как же все глупо. Отказаться? Смешно. Но что-то грызло изнутри, не давая покоя… За словами Эохайда стояла не только вера в жену, но и знание. Но разбираться Мидиру не хотелось.

Этайн всего лишь вздохнула и улыбнулась слабо, а кровь вскипела с новой силой… Да что с ним? Ни одну женщину он не желал так сильно и ни от одной не готов был отказаться.

Растворить вожделение можно в бешенстве схватки. Пусть Эохайд сам остановит его!

Мидир сделал шаг назад и заговорил, тщательно подбирая слова, озвучивая возможное, но еще не случившееся в надежде, что Эохайд примет иное решение: