О чем поет вереск (СИ)

Мэллин перебил, успев высказаться до того, как Мидир разозлился бы:

— Ты светишься черным! Как светилась треть мира, когда стало возможно дышать опять! — Усталый непонятно отчего, брат повел плечом, склоняя к нему голову. — Мир светился еще желтым и зеленым, но дышать стало возможно только после черного. Ты, я так понимаю, всех нас спас. И что-то мне подсказывает, что это понимаю не только я.

Тогда Мидир не поверил, но спешно постарался взять свои силы под контроль, чтобы не показывать собственное очевидное могущество. Брата переубедить так и не удалось, а Благой двор с большим облегчением воспринял новость о том, что Мидир к переделу мира относится опосредованно; и впоследствии законность его королевской власти подвергалась сомнению заметно реже.

Мэллин же не доверял чужим, даже убедительным речам. А еще когда-то давно боялся оставаться один в грозу. Мидир усмехнулся: интересно, он достаточно повзрослел, чтобы?.. В груди зашевелилось что-то доброе и древнее, теплое и семейное. Волчий король поймал себя на мысли, что ему захотелось пошалить. Нет, положительно, Этайн странно на всех действует, как бы ни отрицала она свою волшебную силу!

Северная галерея и собственные раздумья вывели его к башням. Можно было пройти короткой дорогой, но Мидир выбрал путь, которым он ходил, когда был ребенком, и шел, минуя знакомые повороты.

Сейчас, в свете молний и вспышек воспоминаний, Черный замок показался невероятно родным. Он всегда был домом волкам. Особенно — королевским волкам. Ненастье за стеной больше не настораживало, наоборот, помогало ощутить, как прочна и надежна цитадель.

Мидир усмехнулся на особенно раскатистый гром, припомнил их столкновения с Лорканном, проходившие с еще большим шумом. Разлетались они с неблагим магом ой как здорово! Айджиан едва успевал ловить. Поначалу — придворный маг, позже Лорканн тоже стал королем. Чем азартнее становились схватки, тем полнее можно было призвать свои силы, тем яростнее хотелось обрушиться на неблагого всей мощью, тем меньше страха оставалось в душе Мидира, узнававшего границы собственных сил и пределы все растущих возможностей. Он нашел себе равного противника, которому с удовольствием выщипывал перья и ломал кости. И оттого, что после появления короны, глаза Лорканна вдруг стали желтыми, а не голубыми, его дерзкие взгляды выводили из себя в разы больше. Мидир сам вернул себе руку взамен откушенной драконом и понимал, как это было мучительно — отрастить себе новые глаза. А неблагой лишь клекотал в ответ на все расспросы.

Мидир вспоминал и с удивлением оживлял картины прошлого, когда они с Айджианом чуть не раскатали неблагого по ближайшей стеночке: слишком дико смотрелись чужие глаза на знакомом лице, рассеченном широким шрамом. Как будто кто-то захватил тело грифона или сожрал его душу, в наличии которой Мидир, признаться, до некоторого времени сомневался.

И тогда, лет за сто до переделки старого мира, обороняющийся грифон сумел доказать свою подлинность не послушной стихией воздуха, не злыми взглядами, не смачными ударами, а как раз тем, что опять попался на поддевку Мидира. Никогда не мог спокойно слышать, что он младше благого короля! Пусть и на жалких пять лет.

…Впрочем, часть случившегося с Лорканном Мидир, ухватившись за нити памяти, смог увидеть воочию. Ослепляющая боль, кусачая тьма, призыв к магам и королю. Но все мертвы. Полная тишь в ответ и жуткое ощущение — не Мидира, а Лорканна — что он один на свете. Неблагой, переборов желание остаться здесь навсегда, надевает шлем павшего короля и начинает свой путь к трону…

Мидиру когда-то тоже пришлось побороться за власть — с прежним советником. Но с воцарением Лорканна в Темном королевстве сменилась династия. Как стал морским царем Айджиан, как объединил четыре океана и моря без счету, толком не знает никто. Айджиан старше Мидира и Лорканна не на одну тысячу лет, и он не очень любит говорить ни про себя, ни про своего отца, который убил всех его братьев, а потом и мать, спрятавшую новорожденного Айджиана в водовороте силы. Желание поговорить с отцом вылилось в кровопролитную схватку, Айджиан убил родителя, как и было предначертано. Предсказания всегда сбываются, но не всегда так, как хочется или верится.

Волчий король усмехнулся своим нынешним мыслям о прошедшем, подивился, сколь много событий он успел пережить и как мало он помнит об этом сейчас. Ши хранят воспоминания в душе, ибо помнить каждый миг, каждое слово иногда не благо, а наказание. Пусть лучше демоны сидят на своих цепях, чем рвутся наружу.

Путь к своим детским покоям был возвращением к самому себе.