О чем поет вереск (СИ)

Мидир задержал дыхание. Хранители времени, оставаясь зверями, могли и порвать, не признав за хозяина. Почуял колебание воздуха, мягкие шаги серебряных волков, созданных когда-то им же для поддержания порядка. Вернее, части порядка — времени. За пространство отвечал Лорканн, за эфир, сшивающий то и другое, удерживающий три лепестка одной вселенной, держал ответ Айджиан. На этих трех стихиях держалось все…

Холодные серебряные морды одновременно ткнулись в щеки.

— Вы можете немногое, я знаю. Прошу об одном: сделайте, что в ваших силах. Защитите мой Дом!

И открыл сознание. Многие, многие поколения волков оставили свой след в замке. Замок помнил их всех, хранил их память и память о них.

Замок ответил.

Двери за Мидиром захлопнулись сами собой. Позади него все быстрее вертелась, раскручиваясь, ось Благих земель…

— Ну что? Что ты молчишь? — торопливо спросил Мэллин вернувшегося Мидира.

Джаред смотрел напряженно, Алан слепо верил своему королю.

Мидир улыбнулся.

— Нам подарили девять лет мира.

Комментарий к Глава 21. Дары для Вереска

Ллвид - http://archia.ru/jpgs/2010-10-24_1291478093-1.jpg

========== Глава 22. Вереск и признание в любви ==========

Бум-м-м… Бум-м-м… Бум-м-м…

Так начиналось и заканчивалось каждое нападение.

Стучали снаряды из баллист и катапульт. Ударялись в магический купол над восьмой стеной, вспыхивали гигантским ярко-синим цветком и гасли. Значит, галаты отошли на должное расстояние: уничтожение механических воинов отдавалось болью в тех магах, что управляли ими — как среди волков, так и среди галатов — а под осколки камней мог попасть любой.

Мидир оглянулся и увидел, как от рва, тяжело шагая, расходились к лесу и Черному замку механесы: черные — нижних, индиговые — верхних. Глубокие воронки и рытвины уродовали широкое поле перед цитаделью волков. Горизонт морщился дымом, чернел облаками, а все же через гарь, копоть и тучи пробивалась перламутровая зелень заката Светлых земель.

За волчьим королем, вошедшим в замок, гулко хлопнул подвесной мост. Звериная морда презрительно оскалилась в небо.

— Пять домов вот уже девять лет предоставлены сами себе, — волчий король отправил мыслеслов Джареду.

— Это если их зацепило скрученным временем. Может, как для галатов, время сложилось в девять дней? Думаю, на неблагих и вовсе не отразилось, мой король. Возможно, никто не знает о том, что за война идет на землях дома Волка.

— Даже если так. Даже если неделя, месяц…

— Мой король, Степь вновь сцепится с Камнем, а Лес — с ними обоими. Может, привлечет Огонь. Им полезно выпустить пар. Мы все уладим… Идите к ней, — прозвучал голос Джареда. — Галаты отошли, а волки полны сил, уверены в победе и в своем короле.

Хорошо, что уверены. Мидир тоже был уверен. Просто…

Все было странным. Вот уже две недели продолжалась эта война, которую быстро начали называть «Призрачной». Возможно потому, что и галаты, ни волки не воевали в открытую. Мидир принял негласные правила игры: воюют механесы. Правда, первое время на стены лезли тролли и виверны. Рвались так, словно за воротами цитатели находились их дети.

Виверны и тролли окаменели, и волки не стали убирать тела. Глаза убитых благих созданий были мутны, словно все еще полны магии.

Потом разъедающим ядом полез темный огонь. Замок застонал, жалуясь своему королю, и Мидир выпустил черную магию. Магию запретную, личную, которая могла уничтожить все… Волки отступили, девятая стена опала, словно морская пена, но разрушение дальше не пошло.

Вот только магии у волков осталось мало, словно кто-то слил запруду, оставив лишь слабый ручеек. Но всех созданий Нижнего мира, живущих на землях дома Волка, Мидир, не желая подставлять под случайные выстрелы, смог поместить в междумирье.

Восьмая стена держалась прочно. Девять магов занимались только защитой замка.

Что такое девять лет для ши?..

Мгновение, поделенное на двоих. Радость узнавания, нежность чувств, зарождение традиций. Проводы ласточек по осени, любование нежным цветом вишни, что облетит к вечеру весеннего дня, озаренный ясным светом день и полная темной страсти ночь. Первые подснежники с юга, с морского побережья, по традиции принесенные супруге.

А еще работа, работа и работа. Мир так мир, но копить силы и создавать механесов Мидиру не запретит никто!

…Девять лет — вышел и этот срок.

Сидящая женщина подняла взгляд на Мидира и сразу опустила, спрятала хризолитовую печаль. Заметил бы он ее настроение раньше? Не знают и старые боги.

Солнце запылало в медных волосах… В двадцать лет возраст «человечки», как называл ее Мэллин, замер. Она достигла расцвета своей красоты. Нижний всегда выявлял людскую суть, и чистота души Этайн засияла во внешнем совершенстве. Лишь пламенность чувств и переменчивость нрава уверяли Мидира: перед ним существо из плоти и крови.

— Кто огорчил мою королеву? Кто посмел обидеть тебя? Из-за кого пролились эти слезы?

— Ты…

— Я?..