О чем поет вереск (СИ)

Глава 21. Дары для вереска

Ллвид подходит медленно, и память Мидира услужливо высвечивает давнее воспоминание.

Утреннее солнце резвится на боевой броне старшего, буйство зимнего ветра треплет иссиня-черные волосы брата, развевает длинный плащ, сыплет на плечи искристый снег. Снежинки в ярких косых лучах вспыхивают как драгоценные камни, слепят Мидира, не дают попрощаться с братом, не дают убедительно сложить слова. Чем ближе Мэрвин к отцу, тем дальше от Мидира. Что уж говорить о Мэллине?

— Возьми меня с собой! — звучит почти умоляюще.

— Даже не думай, принц Мидир, — речь брата ровна и холодна одновременно. Он откидывает голову в жесте столь высокомерном и прекрасном, что Мидир не удерживается:

— Не думай? Наша мать погибла из-за…

— Тебе напомнить правила нашего дома? Не заставляй меня краснеть за твою забывчивость.

— Я… — Мидир втягивает воздух сквозь зубы, делает шаг назад, — прошу прощения, принц Мэрвин.

— Еще одно нарушение. В чем оно?

— Особы королевской крови не могут участвовать в одной войне, — произносит Мидир, злясь на себя вдвойне. Отец бы наказал каленым железом, брат будет напоминать не меньше месяца, а то и молчать презрительно. И неизвестно, что хуже. Но отец теперь почти не выходит из своей башни.

— Тем более, наследные особы, — заканчивает брат, окидывает взглядом ждущий его отряд королевских волков.

Мидир лишь вздыхает. Наследник, краса и гордость Джаретта — его первенец, Мэрвин. Второму принцу нужно будет лишь помогать ему править.

Мэрвин бросает голосом, так похожим на голос отца:

— Но не это главное. Ты принц. Ты не должен, не имеешь права просить прощения. Все, что ты делаешь — уже правильно и уже закон. Запомни это. И не уподобляйся Мэллину!

То ли вздох, то ли шорох подсказывают Мидиру, что младший тоже провожал Мэрвина. Но не выходил на свет, и теперь уже точно не выйдет.

Шаг, и еще один. То ли Ллвид идет неторопливо, то ли время для Мидира застывает.

— Отец? — недоуменно поворачивает голову Мидир на стук в дверь.

Мэллин пропал в Верхнем, Мэрвин должен был вернуться неделю назад.

Кромешная тьма. Лампы Мидир не любит, свечи погасли, но хватило запаха — король. Один.

Принц тревожится, так как настроение Джаретта определить не удается. Совсем. Словно тот опустил все магические щиты на свете. И все еще не произнес ни слова.

— Что с Мэрвином?

— Сынок, пришло время, — голос отца глух и совершенно лишен всяческих модуляций. Спросонья Мидиру кажется, что говорит механес, переодетый в короля.

— Я не понимаю…

— Я передаю тебе власть. Готовься к коронации.

— Что? Подожди, а Мэрвин… — тут же пронзает испуг. — Что с ним? Он погиб?

— Лучше бы погиб! Не смей никогда больше произносить его имя, — монотонно выговаривает отец. — Теперь у меня двое сыновей. Вернее, один.

— Да что произошло! — Мидир поспешно хватается за одежду. Ослушаться нельзя. Спорить невозможно.

— Поторопись. Мне нужно многое успеть рассказать тебе.

Отец уходит. Мидир хватает снег с подоконника, протирает лицо. В свете мертвой луны, прикрытой облаками, словно саваном, снег больше походит на серую грязь Долгих озер.

Мэллин вздыхает у плеча. Ллвид делает еще один шаг, и Мидир вновь падает в прошлое.

— Я не могу так! — вздыхает Мэллин через запертую дверь. — Выпусти меня уже! Я тут как в тюрьме.

— Не можешь так? А как ты можешь?! Ты, наследный принц дома Волка — мой брат! — пропал в своем Верхнем на двадцать лет!

— Я предупреди-и-ил! — с подвыванием отвечает младший.

— Предупредил он! «Расписываюсь в своем несовершенстве, пойду погулять, Мэллин»? Несомненно, мне полегчало! На меня тут свалилась корона. Ко-ро-на! Мэрвин ушел, отец…

— Ну Мидир, я честно! Я понятия не имел, что тут у вас произошло!

— У вас, да?! У вас! Вы там веселитесь с братом, а я… ненавижу! — как ярость с руки, срывается злое, неправильное слово.

— Мидир, я не видел его! Мидир, ты что, Мидир! Ну скажи, что ты шутишь! — на сей раз о створку шлепаются обе раскрытые ладони. — Выпусти меня!

— Мэллин, ты опять уйдешь!

— Потому что ты держишь так крепко, что я задыхаюсь!

— Я не могу, не могу потерять еще и тебя! — теперь створке достается с другой стороны.

Мидир трет окровавленные костяшки.

— А я тут себя теряю! — показывается в образовавшейся дырке серый раскосый глаз Мэллина.

— А я опять сломаю тебе руку, лишу магии, и ты проведешь тут хотя бы месяц!

— О, чудесное решение, мой король! Дом, милый дом! Как мне тебя не хватало! — судя по звуку, брат усаживается на пол и стучится головой о многострадальную дверь…

Потом были письма. Много писем от Мэрвина. Но Мидир так больше ни разу его не видел — ни живым, ни мертвым.

— Приветствую вас, мой король, — медленно произнес Ллвид. Серебряный обруч на белых волосах, белые одежды, расшитые мелким бисером — лишь плащ черного щелка с волком и луной.

А поклон таков, что впору оскорбиться.

Мидир еле заметно кивнул головой.

— Я отвечу, — заторопился советник.

Ллвид повернул голову в сторону Джареда:

— И ты будь здоров, родич.