О чём ты молчишь?

– Отдыхай, принцесса, утро вечера мудренее, – уже сквозь сон с попеременным успехом отзывался Стефан.

Но слишком хорошо всё тоже идти не могло, не с их удачей. Посреди глухой ночи дремавшего разбудил странный звук, как будто кто-то шептался над ним, еле слышно переговаривался. Ей-Богу, он разобрал что-то вроде: «Бери картошку и беги».

Очнувшись от тревожного сна, Стеф понял, что на него глядят, не отрываясь, по меньшей мере, двадцать пар чужих глаз. Толпа людей, тяжело дышащих, с факелами, освещающими их безумные лица, затаила дыхание. Вскочив на колючем сене, юноша было хватился принцессы, но понял, что той нигде нет!

– Не волнуйся, мальчик. Тебя мы тоже возьмём на праздник, – после этого, его схватили за руки и ноги два крепких парня и потащили в старую лачугу в центре их поселения.

То была покосившаяся постройка, доставшаяся жителям ещё в древние времена. У каждой мало-мальски обеспеченной деревни было такое место силы – что-то вроде помещения, где молодое поколение советовалось со старейшинами.

Там, в окружении свечей, огней и безумцев, сидела облачённая в рюши по размеру, как на троне, принцесса-картошка. Обращённая девочка, которая хлебнула за пару вечеров столько, сколько не выпивают матёрые искатели приключений.

«Они увели её у меня из-под носа!», – пробегался глазами от одного фанатика к другому Стеф и решал, как бы им отступить, не накликав гнев собравшихся здесь людей.

Тем временем громилы, держащие его, как тряпичную куклу, больно кинули тело юного героя у дверей, что, в общем-то, было на руку парню, который незаметно старался слиться с людьми, наполнившими полуразвалившуюся деревенскую лачужку. Он осторожно, стараясь не спугнуть обезумившую толпу, пробрался ближе, чтобы лучше слышать уже знакомого купца, что в действительности оказался далеко не тем, кем Стеф его считал.

Его статная высокая фигура грозно возвышалась над трепещущими жителями. Всякий тут пытался прикоснуться к принцессе, потрогать её пальцем, а тому, кто безнаказанно подходил ближе и рвано дышал на картошку, по возвращении в душную толпу приносили почести за смелость. Купец, которому надоели ахи-охи мужчин и женщин, прикрикнул на них и, ударив пару раз кулаком по хлипкой стене, принялся ждать тишины. Деревенские побормотали что-то отдалённо похожее на восхищение вперемешку с ругательствами и смолкли. Купец, расчесав свою бороду пальцами грубой руки, обратился к толпе:

– Дорогие братья и сестры! Настал этот великий день, когда пришло к нам долгожданное чудо. Говорящая картофелина – не миф, не сказка, это реальность! Богиня наша, наше счастье! Ура, ура, ура!

Стеф озирался по сторонам в поисках вменяемого человека, но попытки были тщетны. Оказывается, в этом поселении сто лет ждали говорящую картошку, потому что один мудрец в религиозном экстазе поведал, что как только она появится в их деревне, так сразу на каждого свидетеля этого события упадут благодать и радость с неба.

Стефан не понимал, что не так с жителями этой деревушки. В погоне за попыткой приблизиться к чуду в виде говорящей картофелины они готовы были заколоть вилами и его, и принцессу, если понадобится.

– Что же делать? – тревожно размышлял вслух помощник повара.

К нему, вся в цветах и в лёгком белом платье, обернулась радостная женщина, поправляя неловким жестом растрёпанную причёску.

– Как что? – разговаривала она будто сама с собой. – Быть счастливым! Такой картошки у нас ещё не было, она – особенная.

Стефан притворно покачал головой, подумав, что лучше согласиться с ней, а не кричать в панике. Казалось, окружающие так долго ждали этого, что были ослеплены своим восторгом.

«Точно! Вот оно!», – подпрыгнул от неожиданно пришедшей на ум идеи мальчишка. Он поспешил к ближайшему домику и, пересилив себя, перелез через чужой забор. Его чуть не покусала собака, оставшаяся во дворе, пока её чудаковатые хозяева сходили с ума на празднике.

Стефан знал, что крестьяне хранят свой собранный урожай в холодных подвалах, и лезть ему туда приходилось не раз и не два. Осторожно спускаясь вниз, благо сам подпол был открыт, он на ощупь старался найти заветный овощ. Вскоре после нескольких неудачных попыток, парень, слава Розам, выудил из мешка картошину, которую он планировал заменить на наверняка ждущую его Астру.

Ввалился в переполненную обезумевшей толпой лачужку Стефан весь в пыли и в грязи. Аккуратно, как только мог, пробирался прямо к самодельному трону. Принцесса, полусидевшая на розовых подушках и обмотанная лентами и ранее упомянутыми рюшами, ничем не выдавала себя, притворяясь обычным овощем.

«Неужели мы подумали об одном и том же?», – ликование охватило мысли Стефа, и он, дрожащими от волнения руками, неловко стянул замершую принцессу с импровизированного трона и сунул в карман своей походной сумки. Подождав, пока купец и вся его весёлая братия выпьет за здоровье картошины, юноша кинул заготовленный для подмены овощ на пустующее место.