О чём речь

Дело в замечательном свойстве некоторых языковых выражений, которое Дж. Остин назвал перформативностью. Перформативное высказывание – это высказывание, эквивалентное действию, поступку. Произнося перформатив, говорящий совершает (а не описывает или называет) действие. Так, если человек говорит «Поздравляю!» или «Прошу прощения!», он этими самыми высказываниями и осуществляет соответствующие действия – поздравляет или просит прощения. Если я говорю: «Поздравляю тебя с днем рождения», то новорожденный может, конечно, ответить: «Ну давай, поздравляй!» – но только в шутку. Если же я говорю: «Вот я как раз сейчас поздравляю бабушку с днем рождения», это, конечно, не перформативное, а обычное, дескриптивное употребление. Этой фразой я описываю действие, а не совершаю его. Естественно, что перформатив, будучи действием, а не сообщением о действии, не может получить истинностной оценки. Если я говорю «Я обещаю», можно не поверить моему обещанию, но нельзя его опровергнуть, нельзя сказать: «Нет, ты вовсе не обещаешь!» Перформативов в языке довольно много, например: «Объявляю собрание открытым» (ну, или там «Объявляю вас мужем и женой»), «Предлагаю вам сдаться», «Поддерживаю предыдущего оратора», «Выражаем протест» или «Протестуем», «Отказываюсь!» и т. д. Разумеется, язык тут, по своему обыкновению, весьма прихотлив и избирателен. Например, мне очень нравится формула «Я вас убедительно прошу». То есть не просто прошу, а сразу прямо так и говорю, что это у меня получается очень убедительно. Или вот интересно: нормально сказать: «Я вас умоляю!» – но невозможно: «Я вас уговариваю!» То есть сказать так можно (например, «Я вас уже три часа уговариваю!»), но это не будет актом уговаривания, в то время как «Я вас умоляю» – это само умоляние и есть. И «Я вас упрашиваю» – тоже никак. Вот и глагол аргументировать, конечно, не может употребляться перформативно, поэтому так смешно было у Карцева и Ильченко в диалоге про попытку устроить диспут: «Аргументируйте!» – «Аргументирую!» Собственно, языковая игра в примере, с которого я начала, и основана на том, что «отговариваюсь занятостью» выглядит как перформатив, но таковым не является, да и не может, поскольку глагол отговориться предполагает, что человек отказывается от чего-то под благовидным предлогом, а на самом деле просто не хочет этого делать. Поэтому сказать: я, мол, не очень-то хочу, а потому «отказываюсь под благовидным предлогом» – это то, что называется иллокутивным самоубийством. Естественно, что в большинстве случаев перформативы представляют собой глаголы в форме первого лица. Но это необязательно, есть и другие: «Пассажиров просят пройти на посадку», «Можно вас попросить закрыть окно?» и т. д. Особенно замечательно перформативное употребление существительного просьба: «Нашедшего кошелек просьба передать его на вахту». Это какой-то синтаксический монстр.

Бывают, однако, довольно сложные случаи. Вот, к примеру, фраза «Дарю!» является ли сама по себе актом дарения? Одна моя подруга рассказывала мне как-то, как ее свекровь решила подарить ей свою шубу. «Дарю», – говорит. Ну, а что дальше? – спрашиваю я у подруги. Да ничего, отвечает. По-моему, подарить – это положить в пакет и отдать в руки. А так – я же не возьму сама шубу из чужого шкафа. Надо, впрочем, заметить, что про то, что не нужно доставать из шкафа и класть в пакет, бывает, сказать «Дарю!» вполне достаточно, чтобы оно стало подаренным. Например: «Можно я украду твою шутку?» – «Дарю!» Или там: «Дарю тебе этот чудный вечер, это небо, это озеро». А то еще когда-то песня была:

Ты узнаешь, что напрасно
Называют Север крайним,
Ты увидишь – он бескрайний,
Я тебе его дарю.