О чём речь

Шестого июня 2010 года я случайно наткнулась на какую-то телепередачу, участники которой говорили, естественно, о Пушкине. Общий пафос, как водится, состоял в том, что культура, мол, гибнет (почему-то принято, что так считать интеллигентно). В этой связи кто-то из участников рассказал забавную историю времен празднования 200-летнего юбилея Пушкина. В ходе празднеств где-то там, я не запомнила где, лежала книга для почетных гостей, в которой какой-то чиновник прочувствованно записал: «Александр Сергеевич, мы с тобой!» Конечно, участники передачи всласть, как теперь говорят, оттоптались по поводу «партийного» сочетания «ты» и отчества и вообще того, что было в голове у чиновника и с какого бодуна он это писал. Особенно хотелось бы знать, где бедолага собрался быть с Пушкиным: то ли на Парнасе, то ли в лучшем мире. Что же до «ты», то тут все сложнее.

Распределение между ты и вы в современном русском языке лингвисты неоднократно описывали. В частности, статья «Ты» есть в легендарном ТКСе – «Толково-комбинаторном словаре», который составлялся блестящей командой лингвистов во второй половине 60-х – первой половине 70-х годов, но так никогда и не был издан в СССР. Это, впрочем, отдельная история. Написана статья «Ты», кстати, отцами-основателями ТКСа – И. А. Мельчуком и А. К. Жолковским, и можно себе представить, как развлеклись авторы, описывая это слово при помощи мощного аппарата лексических функций. Ну там, «посредством ритуального выпивания алкогольного напитка IncepOperb». Это в смысле «пить на брудершафт». В статье перечислены случаи, когда в литературном русском языке употребляется ты. Понятное дело, между близкими родственниками (сейчас уже трудно найти архаическую семью, где дети обращаются к родителям на вы). Вне семьи – между людьми близкого возраста при тесных личных отношениях. Между детьми и при обращении к детям. Это тоже ясно. Ну а дальше интереснее. Ты используется при обращении к Богу («Господи, мой Боже, зеленоглазый мой… Дай же ты всем понемногу…»). Конечно, никто не скажет: «Господи, простите и помилуйте меня». Ты употребляется по отношению к разного рода фиктивным собеседникам: животным («Буренушка ты моя!»), предметам и всевозможным объектам и сущностям («Ты один мне поддержка и опора… русский язык»; «Свет мой, зеркальце, скажи…»; «Родина, тебе я славу пою»; «Жизнь моя, иль ты приснилась мне?»; «Сердце, тебе не хочется покоя»), к покойникам («Спи спокойно, дорогой Петр Иванович»), к великим людям («Пушкин! тайную свободу / Пели мы вослед тебе! / Дай нам руку в непогоду, / Помоги в немой борьбе»). Вообще при мысленном диалоге с человеком часто мы не обращаемся к нему на вы, как обратились бы лично. Слушая политика по телевизору, даже самый церемонный человек может воскликнуть: «Что ж ты, гад, врешь и даже не краснеешь!»

Это только на первый взгляд может показаться, что список случаев, когда используется местоимение ты, имеет довольно произвольный характер. На самом деле все это семантически детерминировано. Система ты – вы устроена так. Обращение на вы маркировано и указывает на определенное социальное соотношение между говорящими. Поэтому на ты обращаются не только к тому, с кем находятся в иных, более близких, отношениях, но и к тому, кто вообще вне социальной иерархии (Бог, Муза, душа, покойник, животное, вещь и т. д.). Так что Пушкин был для того чиновника сразу и дорогой покойник, и великий человек, и памятник. Конечно, в сочетании с отчеством смешно получилось. Вот Маяковский говорил на вы: «Александр Сергеевич, разрешите представиться». И далее: «Я люблю вас, но живого, а не мумию». Вот как к живому вежливо и обратился. А тот хотел как к божеству, а вышло наоборот. Да еще в товарищи набился. «С тобой», мол…

Зато через пару дней после дня рождения Пушкина виртуозное владение личными местоимениями продемонстрировал тогдашний премьер-министр Путин. В одном из интервью он рассказал о том, какие у них теплые отношения с президентом Медведевым.

Я так же, как прежде, не считаю зазорным снять трубку и сказать ему: «Слушай, давай согласуем, давай посоветуемся». Да и тот нет-нет, да и позвонит: «Знаете, надо переговорить, давайте подумаем, такая проблема, хотел бы услышать ваше мнение».

И Государь, узнавши о такой их дружбе, пожаловал их генералами. Впрочем, о чем это я. И такая еще приятная симметрия: в первом случае для надежности три раза единственное число («слушай», «давай», «давай»), а во втором – те же три раза множественное («знаете», «давайте», «ваше мнение»).