О дарах и дарителях (ЛП)

Гермиона легла на кровать, и вытянула руки по бокам, проведя ладонями по бархату покрывала. Если и было поначалу какое-то смущение, охватывающее ее, то оно потихоньку исчезало: она хотела Люциуса. И с каждой минутой всё сильней и сильней.

Малфой прилег на кровать рядом с ней и провел ладонью по всему телу. В его глазах уже светилась нежность. А в следующее мгновение губа Гермионы оказалась закушена, потому что ладонь Малфоя скользнула между ее ног и длинные мужские пальцы дотронулись до клитора.

Она инстинктивно попыталась схватить его ладонь, но потом снова вернулась к одежде, потянувшись к поясу брюк.

— Нет, — пробормотал Люциус, отталкивая ее руку. — Хочу видеть тебя, хочу услышать тебя… слышать, как ты кричишь. Позволь мне, милая, пожалуйста.

Гермиона могла лишь откинуться назад и позволить его пальцам вернуться к тому, что они делали.

Люциус пристально посмотрел ей в глаза и поднял руку, чтобы погладить волосы, а затем снова продолжить ласкать клитор.

И когда его длинный палец медленно скользнул в нее, с губ Гермионы сорвался резкий вдох. Она осознала: сейчас он дотронулся до нее в первый раз. И все происходящее казалось ей самым настоящим откровением: он (человек, которого она презирала много лет) нежно и ласково дотрагивался в том месте, что было для нее почти святым. И Гермионе нравилось это!

«Боже мой! Что же он сотворил со мной?!»

А Люциус все двигал и двигал им, позже присоединив еще один. И все происходящее, вместе с ожерельем, духами и книгой, тоже казалось самым что ни на есть правильным, что могло случиться в ее жизни.

Скоро Гермиона почувствовала, как Люциус мягко выдохнул над ней: его возбуждение росло, но он по-прежнему не отрывался от Гермионы. Наоборот, нахмурив брови и прикусив нижнюю губу, он сосредоточился на ее оргазме, на ее наслаждении, вводя пальцы все глубже все.

Продолжая ласкать пальцами влагалище, он присоединил еще один, и теперь большой палец кружил по клитору, заставляя Гермиону выгнуться на кровати, будучи подхваченной пронзительной волной удовольствия, не выдержав которого она зажмурилась. Люциус наклонил голову, вобрал один из сосков в рот и с силой всосал его, иногда щелкая по нему языком или даже немного прикусывая.

Теперь ее ладонь прижала голову Малфоя к груди, и она откровенно наслаждалась чувством прикосновения его языка и губ, а иногда и резкими покусываниями. Она продолжала прижимать его голову, все сильней и сильней насаживаясь на его пальцы, ласкающие влагалище. Но, наконец, Люциус отстранился, вытащив их, и снова сосредоточился на клиторе, заставляя ее тело петь.

— Люциус… — всхлипнула она, безотчетно двигаясь ему навстречу всем телом, что уже почти билось в жаре нарастающего экстаза.

Не в силах оторваться от ее груди, он глухо простонал:

— Хочу слышать, как ты кончаешь, сейчас, Гермиона, кончи для меня, пожалуйста…

Он отчаянно начал двигать двумя пальцами во влагалище, продолжая подушечкой большого пальца массировать клитор, размеренно поглаживая его и подводя к оргазму всё ближе и ближе.

Тело Гермионы напряглось, ощущая приближение пика, чувствуя, что совсем скоро его начнет трясти от блаженства падения в бездонность оргазма. Затаив дыхание, она бездумно уставилась в пустоту и вытянулась струной.

А потом наконец рухнула в эту чертову пропасть. И закричала, отдаваясь во власть сумасшедшей разрядки от закипающей в жилах крови. В первые секунды ее восторга Люциус остановился, но потом, когда первая волна схлынула, он снова дотронулся до клитора и продолжил ласкать его, призывая эту волну заново. И Гермиона отреагировала еще ярче: с глухим криком она забилась на кровати и схватилась за ладонь Малфоя, дарящую ей наслаждение. Снова и снова.

Тело ее продолжало дрожать еще несколько секунд, потихоньку успокаиваясь. Наконец она опустила веки, а конечности стали вялыми и ленивыми от пресытившего их насыщения.

Все еще закрыв глаза, Гермиона и крепко-крепко сжала руку, ласкавшую ее только что.

— Спасибо… я… — но губы Малфоя сразу же заставили ее замолчать.

— Войди в меня, Люциус… пожалуйста, пожалуйста, — умоляюще попросила она все еще с закрытыми глазами. Малфой же по-прежнему пристально вглядывался в ее лицо.

— Ты точно хочешь этого?

— Больше всего на свете, — она открыла глаза и оглядела его. Люциус все еще был одет, и пальцы ее тут же принялись возиться с пуговицами. Наконец-то совместными усилиями Малфой оказался раздет.

Увидев его обнаженным, Гермиона приглашающее раздвинула ноги. И Люциус быстро опустился между ними, чуть отталкивая левую ногу в сторону и гладя ее по бедру.

Потянувшись, она провела ладонями по его плечам, находя их сильными и удивительно гладкими, а задыхающийся рот немножко приоткрылся, как только Люциус коснулся входа во влагалище головкой члена. А потом медленно-медленно толкнулся вперед, наслаждаясь невероятно приятными ощущениями.