О «дедовщине», антикоммунизме и коммунизме по существу и без эмоций

[20] Если бы командир Челябинского танкового училища и застрелился, то это не искоренило бы дедовщины, как не может её искоренить и увольнение С.Б.Иванова с должности министра обороны, чего желают многие либералы. И наказание командиров за чрезвычайные происшествия по причине дедовщины во вверенных им частях, за сокрытие ими случаев дедовщины тоже не может решить проблемы, поскольку командный состав в нынешней армии сам заинтересован в том, чтобы дедовщина была, хотя и боится ответственности за крайние формы её проявления, вследствие чего и предпринимает действия к сокрытию фактов от вышестоящего командования.

[21] Это правда, но только отчасти. Повышение уровня экономического благосостояния офицерского состава проблемы не решает. В СССР офицеры были одной из наиболее высокооплачиваемых социальных групп: когда зарплата выпускника вуза была порядка 110 — 130 рублей, лейтенант сразу же по окончании общевойскового командного училища получал не менее 220 рублей (в авиации, на флоте — ещё больше), но дедовщина всё равно была.

[22] Это так.

[23] Аналогия с Петром I не проходит. Стрелецкое войско было сословным войском. Пётр ликвидировал стрельцов как класс, как сословие. А новое войско формировалось преимущественно на основе выходцев из других сословий. В нашем же случае социальная база исторически сложившихся вооружённых сил, и предполагаемых параллельных-альтернативных — одна и та же. Поэтому рецепт не работоспособен.

[24] «Мариновали» потому, что пытались скрыть чрезвычайное происшествие. Надеялись, что «само рассосётся» и дело не получит публичной огласки за пределами части.

[25] Смысл службы не в том, чтобы полтора года о тебя вытирали ноги и жестоко избивали со скуки. Для такой службы не найти ни добровольцев, ни контрактников.

[26] «В московском госпитале имени Бурденко в настоящее время находится солдат из города Балаково Саратовской области Евгений Коблов, которому также как Андрею Сычёву из Челябинского танкового училища, ампутировали ноги, сообщила “Интерфаксу” председатель саратовского областного Союза солдатских матерей Лидия Свиридова.

По её словам, инцидент с Кобловым, которого призвали в армию в ноябре 2004 года, произошёл 1 мая 2005 года. “В этот день сослуживцы избили его до такой степени, что он не смог дойти самостоятельно до своей части и сумел только доползти до офицерского общежития. Он заполз в подвал этого общежития и пролежал там голодный до 25 мая, пока его не обнаружили слесари, которые спустились в помещение для ремонта. Они доставили его в медсанчасть, где ему была оказана медицинская помощь”, — сказала Свиридова.

По данным Союза солдатских матерей, за время пребывания в подвале Коблов питался только канализационными отходами и потерял 50 килограммов веса, сообщает РИА “Восток-Медиа” (http://vostokmedia.com/news.details.php?id=57986).

Свиридова добавила, что у Коблова, также как и у челябинского призывника, началась гангрена, ему ампутировали ноги до середины голени.

Свиридова сообщила, что мать Коблова с самого начала отказалась от предложения Комитета солдатских матерей Хабаровского края передать документы по данному случаю в военную прокуратуру или в суд.

Между тем хабаровский Комитет солдатских матерей добился того, чтобы Коблов был переведён в московский госпиталь имени Бурденко, где молодой человек находится сейчас и ждёт, когда ему будут сделаны протезы на ноги.

“Если бы Комитету солдатских матерей удалось убедить мать Коблова придать огласке этот случай, то трагедии в Челябинском танковом училище могло бы не произойти”, — считает Свиридова.

Военком города Балаково Саратовской области (место призыва Е.Коболова: — наше пояснение при цитировании) Владимир Ильмушкин подтвердил факт избиения сослуживцами саратовского призывника Евгения Коблова, служившего в одной из воинских частей Хабаровского края» (russia/02feb2006/koblov.html).

[27] 3 февраля 2006 г.

[28] Русский язык показывает, что “деды” претендуют на более высокий статус, нежели “отцы” командиры. И как можно понять из эпиграфа к настоящей записке, — это не предел.

[29] Причём если в юридическом смысле рассматривать вопрос о необходимой обороне от “дедов” в вооружённых силах, то трактовка этого юридического термина неизбежно должна быть отличной от трактовки в условиях обычной гражданской жизни.

В стычке с преступниками, например, на улице ситуация необходимой обороны завершается исчезновением реальной угрозы жизни и здоровью тех, на кого напали. Так, если нападавшая сторона обратилась в бегство, то догонять нападавших и нанести им увечья или убить — превышение необходимой самообороны.