О детях и прочей нечисти

— А! — внезапно громко восклицает он, так что половина собравшихся подскакивают. — Вы имеете в виду исследование, да? Ой, это очень хорошо. Здравствуйте, — он кланяется господину Сержо. — Меня зовут Умукх. А, ой, погодите, я вспомнил! Если вам трудно сказать моё имя, можете говорить просто Умух.

С этими словами он оглядывается через оба плеча, пока не находит неподалёку улыбающегося Унгуца. Видимо, это Старейшина был так прозорлив. Во всяком случае, он одобрительно кивает.

— Вы очень хорошо говорите на всеобщем, — решается высказаться образовательная дама. — Как вы его выучили?

Умукх строит удивлённую рожицу.

— А зачем учить? Человеческие языки все одинаковые. Если один знаешь, то все знаешь. Я по — человечески не очень хорошо говорю, мой брат гораздо лучше.

— Позволите проверить? — спрашивает шикарная африканка и произносит длинную заковыристую фразу на каком — то, видимо, африканском языке со щёлкающими и цокающими звуками.

Практически без задержки Умукх ей отвечает на том же.

Окружающим эта идея нравится и они наперебой принимаются тестировать Умукха на всех известных им языках Земли и не только.

— Странно, — замечает Азамат нам с Сашкой, — Ирлик — хон находит всеобщий более сложным, чем муданжский. Это личные особенности?

— Возможно, дело в том, что Ирлик — хон в принципе лучше говорит, — замечает подошедший Унгуц. — Он как бы больше погружён в один из языков, поэтому ему сложнее с остальными. Но как знать, как знать… Лиза — хян, а я кое — кого привёл.

Я оборачиваюсь и обнаруживаю, что чуть позади стоит Валентин, всё такой же взъерошенный, с проседью в усах, вот разве что по торжественному поводу вместо потёртого свитера новый кардиган.

— Ой, здравствуйте! — радуюсь я. — Вот кто бы мог подумать, что жизнь так сложится.

— Да, я очень рад, — по — кошачьи гнусавит он, — а то, знаете, за годы преподавания я не раз задумывался, кому и зачем это может понадобиться, однако теперь вижу, что мои труды были не напрасны, даже если от них был толк только одному человеку.

— Ну, как минимум двум, — усмехаюсь я. — Моя одногруппница Яна теперь тоже на Муданге работает.

— О — о, отлично, — кивает Валентин, почёсывая усы.

Тем временем ситуация вокруг Умукха приобретает новый оборот.

— А вы вот меняли свой внешний вид, — говорит неопределённого пола юное существо, — а вы ещё как — то можете его поменять?

— Ну да — а, — кивает Умукх и смотрит на Азамата. — Можно показать?

Азамат разрешает.

Умукх перекидывается ктырём и облетает круг почёта вокруг шарахающихся чиновников. Потом прилежно возвращается на своё место и снова вырастает.

— Здорово! — восклицает юное существо. — А ещё как — нибудь можете?

Это начинает походить на «Кота в сапогах», но тут Умукх вдруг тормозит.

— Могу, но не буду сейчас.

— Почему же?

— Понимаете, — Умукх делает печальную рожицу, — полная форма очень большая и страшная, люди всегда очень пугаются. А я не хочу никого пугать. Поэтому не буду её показывать.

Его, однако, продолжают упрашивать, так что Азамат решает вмешаться.

— Господа, раз уж Умукх — хон здесь, я бы хотел обсудить условия проведения исследований. Господин Сержо, может быть, мы отойдём и обсудим требования…

— Требования? — хмурится Сержо. — Вы предоставили образец, теперь это наша забота. Какие требования?

— Мои требования, — улыбается Азамат. — Умукх — хон — гражданин Муданга, а значит, я несу ответственность как за него перед вами, так и за ваше с ним обращение.

— Но он же добровольно согласился на исследования, — пожимает плечами Сержо.

— Добровольно — то добровольно, но я не могу назвать это информированным согласием, — вздыхает Азамат. — Боюсь, его представления о проекте сильно отличаются от ваших, более того, я не уверен, что могу определить степень осведомлённости, необходимую для того, чтобы считать его согласие информированным. Поэтому какие — либо исследования могут проводиться только и исключительно по согласованию со мной или назначенным мной специалистом.

— Но у вас нет экспертов по ксенобиологии, вы не сможете компетентно оценить наши методики.

— Нет, но я могу компетентно предсказать возможное непонимание или раздражающий фактор, и в ваших интересах избегать подобных ситуаций.

Сержо упрямится, но тут за Азамата вступается Ваткин.

— Понимаешь ты, вы там чего — нибудь намудрите с этим негуманоидом, он вас порвёт, а Байч — Харах получится виноват. Это никому не надо. Конечно согласуйте все свои действия, и пусть у Байч — Хараха будет право вето.

— Я бы хотел также согласовывать личный состав сотрудников, — добавляет Азамат. — Лишний риск нам совершенно ни к чему.

— Хорошо, я вас понял, — скрипит зубами Сержо. — Это мы учтём.

— Давайте мы учтём это прямо сейчас и в письменном виде? — мурлыкает Азамат. — И подпишем в присутствии всех заинтересованных сторон.

— Правильно, правильно, — приободряется маршал. — Пошли — ка в мой кабинет, уединимся, так сказать. Кстати, Байч — Харах, а ты сувенирчик мне не привёз?

— Привёз, а как же, — улыбается Азамат. — Но напитки пришлось оставить на входном контроле.