О детях и прочей нечисти

Оценив обстановку, Азамат устраивается на ковре, прислонившись к дивану спиной, так что оказывается примерно на одном уровне с мелкими землянами. Я приземляюсь в другом углу на пенковом мате вместе с парой предоставленных моим бывшим ректором сотрудников, и мы весьма продуктивно плодим решения и идеи, как из ничего создавать здравоохранение.

Насидевшись за день, мы с Азаматом возвращаемся пешком по вечернему городу. От фонарика при входе в ЗС отделяется самодвижущаяся лампочка и повисает над нами в воздухе, освещая тротуар — технологичный способ сэкономить на уличном освещении и заодно снизить световое загрязнение. Из окна дома, мимо которого мы идём, выпадает робот — уборщик, и Азамат подсаживает его обратно, как птенца в гнездо, на радость молодой хозяйке. От уличного кафе дышет холодом — мы случайно зашли за кромку неощутимого термального купола.

Азамат как — то неуверенно поглаживает меня по плечу. Зная, что это неспроста, я накрываю его руку ладонью и смотрю вопросительно.

— Ты ведь вернёшься со мной? — спрашивает он, якобы между делом.

— А ты как думаешь? — интересуюсь я, сколько же ещё времени пройдёт, прежде чем он поверит, что я с ним навсегда.

— Думаю, да, — осторожно говорит он.

— А почему? — отваживаюсь я. Не хватало ещё спугнуть, но любопытство, да…

— Ну, у нас тоже хорошо, — неловко предполагает он. — И потом, Алэк… Ну и без меня тебе будет грустно.

— Очень, — улыбаюсь я.

— Очень?

— Очень — очень.

Он с улыбкой смотрит мне в глаза.

— Ты меня любишь, — не спрашивает он на моём родном языке, и это так внезапно, откровенно и выразительно, как никогда не бывает на всеобщем.

— Угадал! — скалюсь я. — Призовая игра!

Призовая игра заводит нас в тень между домами и несколько замедляет наш путь домой, да ещё потом приходится соображать, как включить обратно летучую лампочку, которую Азамат впопыхах сжал в кулаке, чтобы не светила.

Домой мы доходим несколько помятые, но счастливые.

А дома нас поджидает сюрприз в лице моих бабушки с дедушкой. Как выясняется путём оттаскивания Сашки в сторонку, виновник сложившейся ситуации — Старейшина Унгуц, который сегодня начал свой тур по образовательным учреждениям, и первым же делом попался в лапы бабушке и — как только она разобралась кто перед ней — был приставлен провести два спецсеминара по фольклору и поточную лекцию о муданжской лингвистической школе, а потом ещё поучаствовать в круглом столе о возможной иконичности некоторых символов в мировых алфавитах.

В итоге Старейшина слегка осип и запросил пощады, был доставлен домой на университетской авиетке, но от бабушки не отмотался. Однако здесь за него вступился Ажги — хян, самоотверженно сообщив, что никогда не учил никакие языки. У бабушки произошло переключение инстинктов, и она взялась исправлять его упущение. К нашему приходу Ажгдийдимидин уже умеет читать буквы и может вкратце рассказать о себе, что его невероятно веселит — он то и дело принимается хохотать, сбиваясь посреди слова. Бабушка после дня побед настроена благодушно и ободрительно кивает, сверкая заколкой в высокой причёске.

— А, ну наконец — то, — замечает она Азамата. — Я уж думала, ты побоишься явиться и продемонстрировать, как ты всё на свете позабыл.

— Я до конца дней своих не забуду, — ухмыляется Азамат. — Возможно, вам уже рассказали, как мне вчера пригодилась ваша наука.

— Да — да, в красках, — приподнимает бабушка тонкую татуированную бровь. Это она так улыбается. — Ладно, не отвлекайте меня, у ученика важный период. Лиза, иди познакомь своего мужа с моим, им будет о чём поговорить. Итак, перейдём к практической части, — сообщает она Ажги — хяну, вставая и нависая над ним всем своим немаленьким ростом.

Дедушка обнаруживается на кухне, где, по бабушкиному указанию, готовит гефилте — фиш. Дедушка у нас небольшой, субтильный такой и на фоне бабушки несколько теряется, однако тут он в своей стихии.

— А, Азамат, — тепло улыбается он после того, как я представляю их друг другу. — Весьма наслышан, извините, руку не пожму, я весь в рыбе.

— Ничего — ничего, я небольшой приверженец этого обычая, — с облегчением заверяет Азамат. — Может быть, вам помочь? А то вы тут один для всех стараетесь…

— Что вы, я привычный, — отмахивается дедушка. — Вот если бы вы мне показали пару муданжских блюд, я был бы премного благодарен, а то в моём ресторане со всего света хоть по одному блюду есть, а вот с Муданга пока не завезли. Саша говорил, вы мастак…

— Да конечно, с удовольствием, только уже, наверное, не сегодня. А вы владелец ресторана?

— Ну как владелец, — усмехается дедушка. — Я основатель и повар, а бумажки ведут специально обученные люди.

Азамат с завистью вздыхает.

— Идеальная работа. Мне бы так!

— А вы, простите, чем занимаетесь, я что — то запамятовал? — рассеянно спрашивает дед.

— Император планеты, — уныло сообщает Азамат.

— Ах да, точно. О, это, наверное, совершенно ужасно. У меня вот жена декан, и я в её дела не лезу, но как она начнёт о работе говорить, у меня от одного этого голова болит. Как же вы — то справляетесь?