О дьяволе и бродячих псах

Ричард был готов поверить. Он грезил о жизни, полной интриг, драйва, ныряний из одной опасности в другую рука об руку с закадычным другом, к которому прикипел уважением и особой преданностью.

Преисполненный надеждами, фамильяр подался Лоркану навстречу. Дьявол терпеливо выжидал решения, лицом не выражая ничего. Крепкой хваткой Ричард пожал руку хозяина. И открыл новую, запутанную ветку событий, не имевшую счастливого конца.

Так Люциус избавил Риту от преждевременной гибели.

– Риту надо уволить, – с порога заявил Люк, исключая всякий компромисс.

Эстель оторвалась от вычленения недостатков своего кабинета, и недоверчиво оглядела Люциуса из-под бровей.

– Случится страшное, если ты этого не сделаешь.

– Все еще жду конкретики.

Хозяйка отставила кофейную чашку и оперлась руками о стол позади себя. Какой конкретики она ждала? Что Люциус знал о ходе вещей больше, чем кто-либо? Что Рите уготовано было начать работать на Лоркана, и поэтому ее судьба требовала перемен?

«Я должен разорвать все связи Риты с «Барнадетт», не дать ей пересечься с Лорканом», – таков должен был стать ответ Люциуса, но произнес он совсем иные слова:

– Я вижу будущее, ясно? Только никому.

Губы Эстель изогнулись в усмешке:

– Звучит интересно.

Черт бы побрал этих Стелманисов!

– А на деле еще интереснее. Я не прошу тебя о многом, только прислушаться ко мне. Хотя бы раз.

Эстель задумчиво опустила глаза и дала себе немного времени поразмыслить:

– Хорошо. Я поговорю с ней.

Люциус видел, как Рита держится за «Барнадетт», и подозревал, что ее уход отложится ненавистью. Чувством, которое выгодно Лоркану.

И не прогадал.

Тогда Люк понял, что некоторые вещи неизбежны.

Эпизод третий «Убийство в «Барнадетт»

– Я вижу будущее. Только никому.

У Люциуса не было в планах говорить об этом снова. Но когда во время общения наедине с Эстель лицо хозяйки приняло вдруг озабоченный вид, он решил открыться ей. Как она открыла ему из-за каменной брони напуганную проклятьем женщину.

– Что будет с нами? С «Барнадетт»?

– Нина разрушит проклятье.

Люциус вспомнил сон. Раз он решил, что Нине суждено погибнуть, значит, не соврал.

Эстель облегченно вздохнула, и Люциус обрадовался, что ее чудесное лицо больше не обременяла тревога.

О цене избавления ей знать было не обязательно.

Из окна машины Люциус следил, как фамильяры стремительно покинули забегаловку под шум толпы. Посмотрел на часы, запомнил – 21:33. В это время он должен быть здесь во что бы то ни стало. А Нина…

Он думал, как вытащить Нину из дома в вечер, когда «Барнадетт» небезопасен.

Пытался выволочь силой, но агрессия пугала девушку, вынуждала сопротивляться.

Сочинял предлоги, и если Эстель он мог сказать «доверься мне», то для Нины эти слова силы не имели.

Об отказе Люциус подумает в другой раз. Нужны были новые соображения.

Будь у него возможность, он поведал бы про временную петлю. Про то, что в «Барнадетт» Нину ждет смерть. Но не мог. Ни ей, ни кому-либо еще.

Власть прочих над судьбой ведет к хаосу.

И раз принимать решения за других не входило в полномочия Люциуса, а прямолинейность не несла никаких плодов, он принял решение действовать иначе. Направлять, давать подсказки.

Люк думал, взвешивал, колебался. По одну руку – всевозможные пути, по другую – сомнения. Дьявол, как он устал!

«Люциус! Помоги Нине отнести вещи», – приветливая улыбка давалась все труднее, а чемодан казался чуть ли не неподъемным. Но в этот раз дух поддерживало знание, как отвадить Нину Стелманис от костлявой и спасти всех.

Заинтересовать девушку игрой.

Привлечь внимание посланием на окне кофейни. Загадочным по смыслу и языку.

Нарисовать иллюзию с проекцией будущего, – с театральной сцены образами и тенями Люциус дал знать одной лишь Нине, что случится беда. Он посчитал важным подстегивание увлеченности к «темной лошадке».

Завершил проделанную работу письмом с намеком на встречу.

А дальше любопытство все сделало самостоятельно.

«Как уязвимо человеческое восприятие, – чтобы обмануть его, достаточно немного поиграть с пространством. Как легко человеческий мозг можно сбить с толку», – думал Люк, наблюдая за тем, как на лицо Нины ложится тень замешательства.

Ему, в самом деле, удалось свершить задуманное. Но эпизод усугубляло наличие ищейки, – то, что Люциусу было неподвластно.

Явившись в «Барнадетт», Рита хоть и не обнаружила Нину, но с радостью поддалась соблазну попировать на трупе Эстель. Запах Стелманисов – запах врага, им пропитан весь «Барнадетт». Он прямо-таки свел Риту с ума, став путеводной тропою до цели. На холме, в городе, под пологом леса – где бы Нина ни оказалась, нюх ищейки был готов отыскать ее всюду.

Рита настигла жертву раньше, чем Люциус успел вывести горе-фамильяров из лап озлобленных жителей. Еще один провал.

Эпизод четвертый «Эстель»

Спасти Нину. Спасти фамильяров. Спасти Эстель. Это казалось не такой уж сложной задачей для того, кто мог предотвратить опасность.