О дивный новый мир (Brave New World)

Don't you remember?	Не узнаешь?
Don't you remember, Tomakin?	Не помнишь меня, Томасик?
Your Linda."	Твою Линдочку.
She stood looking at him, her head on one side, still smiling, but with a smile that became progressively, in face of the Director's expression of petrified disgust, less and less self-confident, that wavered and finally went out.	- Она глядела на него, склонив голову набок, продолжая улыбаться, но на лице Директора застыло такое отвращение, что улыбка Линды делалась все неуверенней, растерянней и угасла, наконец.
"Don't you remember, Tomakin?" she repeated in a voice that trembled.	- Не помнишь, Томасик? - повторила она дрожащим голосом.
Her eyes were anxious, agonized.	В глазах ее была тоска и боль.
The blotched and sagging face twisted grotesquely into the grimace of extreme grief.	Дряблое, в пятнах лицо перекосилось горестной гримасой.
"Tomakin!"	- Томасик!
She held out her arms.	- Она протянула к нему руки.
Some one began to titter.	Раздался чей-то смешок.
"What's the meaning," began the Director, "of this monstrous ..."	- Что означает, - начал Директор, - эта чудовищная...
"Tomakin!" She ran forward, her blanket trailing behind her, threw her arms round his neck, hid her face on his chest.	- Томасик! - она подбежала, волоча свою накидку-одеяло, бросилась Директору на шею, уткнулась лицом ему в грудь.
A howl of laughter went up irrepressibly.	Зал взорвался безудержным смехом.
"... this monstrous practical joke," the Director shouted.	- ...эта чудовищная шутка? - возвысил голос Директор.
Red in the face, he tried to disengage himself from her embrace.	Весь побагровев, он вырвался из объятий.
Desperately she clung.	Она льнула к нему цепко и отчаянно.
"But I'm Linda, I'm Linda.'" The laughter drowned her voice.	- Но я же Линда. Я же Линдочка. Голос ее тонул в общем смехе.
"You made me have a baby," she screamed above the uproar.	- Но я же родила от тебя, - прокричала она, покрывая шум.
There was a sudden and appalling hush; eyes floated uncomfortably, not knowing where to look.	И внезапно, грозно воцарилась тишина; все смолкли, пряча глаза в замешательстве.
The Director went suddenly pale, stopped struggling and stood, his hands on her wrists, staring down at her, horrified.	Директор побледнел, перестал вырываться, так и замер, ухватясь за руки Линды, глядя на нее остолбенело.
"Yes, a baby-and I was its mother."	- Да, родила, стала матерью.
She flung the obscenity like a challenge into the outraged silence; then, suddenly breaking away from him, ashamed, ashamed, covered her face with her hands, sobbing.	Она бросила это, как вызов, в потрясенную тишину; затем, отстранись от Директора, объятая стыдом, закрыла лицо, зарыдала.
"It wasn't my fault, Tomakin.	-Я не виновата, Томасик.