О дивный новый мир. Слепец в Газе [Авторский сборник]

– А вот в этом, – заявил доктор Миллер, – вы не правы. Если вы ищете людей, то вы их и находите. Весьма приличных в большинстве случаев. Например, пройдите среди подозрительных, плохо обращаемых дикарей; пройдите без оружия и с открытыми руками. – Он вытянул вперед свои прямоугольные руки, будто хотел добровольно отдать что-то. – Пройдите с твердым, упрямым решением сделать им хоть какое-то добро – излечить их больных, например. Мне все равно, насколько сильной может быть их ненависть к белым людям; в конце концов, если у вас будет достаточно времени прояснить ваши намерения, они примут вас как друга, они будут людьми, обращающимися с вами как с человеком. Конечно же, – добавил он, и признаки внутреннего смеха вновь показались у него в глазах, – иногда происходит так, что они не дают вам времени. Они пронзят вас копьем, пока вы идете к ним. Но такое случается нечасто – это никогда не случалось со мной, как видите – но если уж случится, всегда есть надежда, что человек, который придет к ним вслед за вами, будет более удачлив. Антропологов могут убивать, но антропология будет жить, и в конечном итоге она неизбежно продвинется вперед. В то время как ваш энтомологический подход… – Он покачал головой. – Он может быть успешным вначале; вы сможете запугать их, внушить благоговение, чтобы покорить. Это и есть поступить с ними как с жучками и заставить их вести себя как жучки – ползать и возиться ради победы. Но придет удобный момент, и они восстанут против вас. Антрополог может быть убит, когда завязывает свой первый контакт, но, пройдя начальный этап, он в безопасности – он человек среди людей. Энтомолог может начать с безопасности, но он охотник на жучков среди жучков – жучков, которые, самое главное, ненавидят подобное к себе отношение, которые знают, что они не такие. Его роковой час наступит позже. Это старая история: со штыками можно делать все, что угодно, кроме как сидеть на них.

– А и не придется сидеть на них, – сказал Марк. – Проткнут чужую задницу, а не вашу. Если вы умеете обращаться со штыками с определенной долей разума, не понимаю, почему вам не стоит продолжать управлять так же. Настоящая беда, конечно, в том, что нет необходимого разума. Большинство охотников за жучками неотличимы от самих жучков.

– Совершенно верно, – согласился доктор Миллер. – И единственный выход – чтобы охотник на жучков бросил свой штык и стал бы относиться к жучкам как к нормальным людям.

– Но мы говорим о разуме, – возразил Марк. Тон презрительной сдержанности подразумевал, что он изо всех сил пытался не рассердиться на старого дурака за его неспособность мыслить. – Чувствительность не имеет ничего общего с разумом.

– Наоборот, – настаивал доктор, – эти понятия тесно взаимосвязаны. Вы не можете разумом понять человека, если сперва не проникнетесь чувствами к нему. Чувствами добрыми, конечно. В том смысле, что вы проявите заботу о нем. Это первое, неотделимое условие понимания. Если вы не имеете к нему участия, вы его не поймете; вся ваша острота будет просто иной формой глупости.

– А если вы заботитесь о нем и проявляете участие, – сказал Марк, – вас захватят слезливо-сентиментальные чувства, которые лишат вас возможности видеть его таким, каков он есть. Посмотрите, какие смешные, унизительные вещи случаются, если люди проявляют слишком большую заботу. Молодые люди влюбляются и воображают отвратительных, придурковатых девок образцами красоты и интеллекта. Преданные женщины, которые упорно считают своих жалких муженьков самыми очаровательными, благородными, мудрыми и глубоко мыслящими.

– Может быть, они и правы, – проговорил доктор Миллер. – Безразличие и ненависть всегда слепы, но не любовь.

– Не любо-овь, – издевательски протянул Марк. – Видимо, нам сейчас нужно спеть гимн.

– С удовольствием. – Доктор Миллер улыбнулся. – Христианский гимн, или буддийский, или конфуцианский – какой предпочитаете. Я антрополог, а в конце концов, что такое антропология? Просто религия, примененная в научных целях…

Энтони нарушил затянувшуюся паузу.

– Почему вы только применяете ее к туземцам? – спросил он. – Не лучше ли было начать с дома, как и благотворительность?