О дружбе. Эволюция, биология и суперсила главных в жизни связей

Кристакис и Фаулер утверждают, что наши социальные предпочтения и выбор подобны строительным блокам, из которых формируются наши социальные сети: «Нужен ли вам один партнер для игры в шахматы или много – для игры в прятки? Готовы ли вы общаться со своим сумасшедшим дядюшкой? Вы хотите жениться или привыкли бросаться на все, что движется?»[273] – вопрошают они. Но наши сети, с другой стороны, формируют нас самих; важно, какое положение мы занимаем в семье, являются ли наши друзья друзьями и сколь многие друзья наших друзей могут изменить ход нашей жизни. Все и каждая из этих связей предлагают возможность влиять и испытывать влияние, отмечают ученые. Один из главных выводов книги, которую Кристакис и Фаулер опубликовали в 2009 году («Связанные одной цепью»), заключается в том, что они смогли выявить влияние друзей трех степеней близости (на полпути до Кевина Бейкона) на все возможные человеческие признаки – от поведения на выборах до ожирения.

Кристакис и Фаулер выполнили свою работу на огромном недооцененном материале, натолкнувшись на золотую жилу данных о дружбе, полученных, но не проанализированных ранее в ходе фреймингемского исследования сердечно-сосудистых заболеваний. Когда Кристакис принялся искать богатые источники данных, он обнаружил, что участники фреймингемского исследования, заполняя анкеты, записывали туда сведения о близких друзьях и членах семьи для связи в экстренных случаях. При этом никто и никогда не использовал эти данные. Всего в этих анкетах были сведения о более чем пятидесяти тысячах дружеских и родственных связей.

Для того чтобы посмотреть, как эмоция распространяется по сети, авторы в качестве фактора «заражения» выбрали счастье. Самые счастливые люди – это те, у кого больше всех социальных связей, даже если некоторые из них не включают близких друзей. Представляется, в самом деле, что если вы улыбаетесь, то весь мир улыбается вместе с вами. Ежедневные мимолетные моменты счастья – с вами приветливо поздоровался сосед, бариста в кофейне вспомнил ваше имя и любимый напиток, в начале рабочего дня вы обсудили с коллегой ваше любимое телешоу – все вместе, эти вознаграждения повышают настроение. Кристакис и Фаулер обнаружили, что счастье немного более заразительно, чем несчастье. Согласно их расчетам, каждый счастливый друг улучшает ваше настроение на 9 %, а каждый несчастливый ухудшает настроение только на 7 %. Отсюда, таким образом, следует, что чем больше связей в вашей сети – чем шире она заброшена, – тем счастливее вы будете. «Если вы находитесь в центре сети, то ощутите на себе все, что по ней проходит. И если счастье распространяется более устойчиво, то в среднем вы будете улавливать волны счастья чаще, чем волны печали», – сказал Фаулер в интервью газете New York Times[274].

Но счастье – это не единственное, что вы черпаете из связей с малознакомыми людьми. В 1973 году Марк Грановеттер написал одну из своих самых значительных статей по социологии, о «силе слабых связей»[275]. Автор утверждал, что, в то время как сильные связи дают поддержку, более слабые связи – с сотрудниками, друзьями друзей, соседями, которым мы киваем при встрече, – обеспечивают наведение мостов. Они знакомят нас с информацией и идеями, которые мы бы пропустили, если бы общались только с близкими друзьями и родственниками. Грановеттер опросил группу взрослых людей, которые незадолго до этого нашли работу за счет контактов со знакомыми, – насколько часто они встречались с людьми, от которых получили полезный совет. Ответы распределились так: в 55,6 % случаев встреча была случайной, в 27,8 % случаев встречи были редкими, и только в 20 % случаев – частыми. Парадоксально, но спаянные, монолитные группы в конечном счете хуже переносят изменения вследствие недостатка контактов с посторонними людьми, а значит, из-за отсутствия слабых связей. Другими словами, свежая кровь лишь оздоравливает тесные группы. Работа Грановеттера привела к распространению мнения, что слабые связи хороши для получения новой информации, но не для поддержки; обратное верно для сильных связей.

Читая статьи об обмене информацией, я вспомнила о своей недавней переписке по электронной почте с подругой Кэт. Мы обе пишем на научные темы и каждые год-два встречаемся на конференциях, где вместе пьем кофе, а иногда обедаем. Нам нравятся эти встречи, они доставляют нам обеим удовольствие, но потом мы можем совершенно спокойно не общаться месяцами. Но когда ей понадобился совет по найму сиделки для ее престарелых родителей, она написала мне, потому что знала, что я делала это для моей матери. Самые полезные друзья в таких ситуациях – это те, кто сам в них побывал. Несколькими годами ранее, будучи новичком в деле ухода за престарелыми, я обратилась к моим подругам Дженни и Джули, чьи матери страдали болезнью Альцгеймера, но также и к Вере – подруге моей подруги Стефани, то есть к другу друга, который обладал нужным опытом в интересующей меня сфере. Эту Веру я видела всего один раз в жизни.