О дружбе. Эволюция, биология и суперсила главных в жизни связей

В самый интимный, внутренний, круг попадают очень немногие. Точное число подсчитывали разными способами специалисты по социальным сетям, ученые, проводившие масштабные общенациональные исследования, и другие. Средний американец указывает приблизительно четверых; в большинстве случаев это число колеблется в интервале от двух до шести. В одном наблюдении было показано, что только 5 % американцев помещают во внутренний круг восемь человек. На другом краю спектра еще 5 % американцев, которые говорят, что у них нет ни одного близкого родственника или друга[254]. И снова надо отметить, что более высокий уровень образования способствует формированию бóльших сетей: у выпускников колледжа во внутреннем круге приблизительно вдвое больше людей, чем у людей, не окончивших среднюю школу. У всех нас число людей во внутреннем круге уменьшается по мере старения, но не в такой степени, чтобы это уменьшение вызывало тревогу. (Подробнее об этом см. ниже.)[255]

Здесь я должна сделать небольшое отступление, чтобы развенчать один миф. В 2006 году опубликованный в American Sociological Review доклад породил волну страхов перед «эпидемией одиночества»; следствием этого стали такие газетные заголовки, как «Лишенные друзей в Америке» и «Одинокий американец стал еще более одиноким»[256]. Три социолога сравнили результаты масштабных социологических исследований, проведенных в 1985 и 2004 годах. Эти исследования заключаются в личном опросе около полутора тысяч человек и проводятся каждые два года начиная с 1972 года. Вся интрига 2006 года заключалась в следующем вопросе: «Оглядываясь на прошедшие шесть месяцев, скажите, можете ли вы назвать людей, с которыми вы обсуждали важные для вас вещи?» Ученые обнаружили, что за период с 1985 по 2004 год доля людей, которые за упомянутый отрезок времени не обсуждали важные вещи ни с кем, возросла втрое – с 8 до примерно 25 %. Среди тех, кто назвал доверенных людей, с которыми он мог обсудить серьезные проблемы, среднее число упомянутых персон уменьшилось с трех до двух.

Все это так, если не считать, что авторы статьи 2006 года немного лукавили. Исследования 1985 и 2004 годов различались своей методологией, что породило скачок, который на самом деле не был таким внушительным. В некоторых случаях ответ подразумевал, что у человека просто не было таких «важных проблем», которые следовало с кем-то обсуждать, и дело было совсем не в том, что обсудить их было не с кем[257]. Ученые Центра Пью выполнили повторный анализ данных и обнаружили, что направление тренда было показано верно, но доля людей, которые ни с кем не обсуждали важные вещи, увеличилась с 8 до 12, а не до 25 %[258]. В еще одном исследовании было подтверждено, что доля тех, у кого нет доверенных людей, составляет 12 %[259]. При использовании различных способов подсчета, при задавании более прямых вопросов выясняется, что число американцев с очень малым числом близких друзей остается удивительно постоянным на протяжении десятилетий, причем их доля в процентах выражается однозначными числами[260]. Это, конечно, не означает, что одиночество не является проблемой для тех, кто от него страдает. Теперь уже всем должно быть ясно, как оно опасно для здоровья. Но сообщения, в которых цитируется именно это исследование (при внимательном чтении их можно найти всюду), некорректны.

Если 90–95 % из нас имеют доверенных друзей, то кто они? Из четырех близких людей два или три человека – это родственники, другими словами, это 50–75 % тех, кто входит во внутренний круг[261]. Подобно бабуинам Амбосели и Мореми, мы начинаем жизнь, опираясь на прочные узы с членами семьи, так как проводим с ними очень много времени. Но в большей степени, чем происхождение отношений, предиктором их влияния на здоровье является их качество. Люди, на которых мы опираемся в наибольшей степени, должны быть теми, кто позволяет нам чувствовать себя защищенными и высоко ценимыми. В одном раннем исследовании группы русско-еврейских иммигрантов, проживавших в городе Венис в Калифорнии и потерявших свои родные семьи, было показано, что они пережили все трудности, создав тесные узы с чужими людьми, соединившись с ними «по существу, в синтетические семьи»[262].

Если брак счастливый, то супруг или иной важный для человека близкий, как правило, входит в его внутренний круг. «У взрослых людей самыми важными зрелыми отношениями являются отношения с супругами, – говорит Берт Учино, специалист по амбивалентным отношениям, с которым мы познакомились в третьей главе. – Люди проводят с ними массу времени. Ваша самость неизбежно пропитывается их самостью». Особенно это верно в отношении мужчин, эмоциональная жизнь которых в большой степени фокусируется на женах в ущерб остальным дружеским связям. Женщины больше склонны сохранять или завязывать другие близкие дружеские отношения помимо супружеских[263].