О, этот вьюноша летучий!

– Не спорь с ним, мой котеночек! – вторая сестрица Агриппины погладила Пушечного по щеке, и тот мгновенно растаял.

– О нежнейшая!

Тем временем Формидабль обратал графа Опоясова и задал риторический вопрос:

– Надеюсь, у нас не будет неприятностей с Россией, если в это дело слегка вмешается французский флот?

– И русская авиация на паритетных началах, – сказал Владислав и потащил к выходу обмякшего Клаксона.

Когда силы зла были выдворены, хозяин вынес в зал две корзины с бутылками старого бургундского.

– Теперь все девочки пристроены, – с большим удовлетворением произнес он.

Воцарилось общее веселье.

Все девочки пристроены,
И мальчики в порядке!
Веселье восстановлено
На съемочной площадке!
Под потолок фонтан минут!
Бургундского салют!
Как славно все настроены
На съемочной площадке!
Все девочки пристроены,
И мальчики в порядке!
Под потолок фонтан минут!
Бургундии салют!

На ночной улице граф Опоясов, поднявшись с тротуара, пригласил Роже Клаксона в автомобиль.

– Садитесь, товарищ по несчастью. Мы оба жертвы невежества.

Клаксон, кряхтя и всхлипывая, влезает в машину. Граф за рулем.

Он гонит «паккард» по пустым улицам, рулит совершенно по-дурацки, стукается об углы, разбивает фары и, в конце концов, загорается. Так, пылая, «паккард» выезжает на набережную Сены и сваливается в воду.

Минута тишины, и на набережную выбираются Опоясов и Клаксон, мокрые и оборванные.

– М-да, – неопределенно промолвил граф.

– Вам нравится Париж? – светским тоном спросил Клаксон.

– Хорошо бы освежиться, – проговорил граф.

Клаксон, хихикнув, извлек из карманов две неповрежденные бутылки.

– Прихватил в трактире. Так, машинально. Где будем пить, мой граф?

– Под мостом! – твердо сказал Опоясов и направился в данном направлении.

Эпилог нашего фильма – это настоящий ликующий, с оглушительной, но чудесной музыкой хеппи-энд.

По набережной Сены в автомобиле «Рено» едут счастливые супруги Катя и Филип. Они направляются в Гавр получать новый броненосец. Филип в блестящем офицерском мундире, на руках у него дивные младенцы-близнецы, один говорит по-русски «папа», другой по-французски «мама».

В небе над Сеной курсом на Неву движется фантастический летательный аппарат. На нем другая пара счастливцев – Сюзан и Владислав.

Двое ободранных клошаров опустошенными взглядами из-под моста провожают блистательные экипажи нашего хеппи-энда. В клошарах не без труда, но все-таки отчетливо мы узнаем «силы зла» – графа Опоясова и бывшего лейтенанта Клаксона.

Силы добра поют заключительные куплеты.

Москва – Париж, 1977

«О, этот вьюноша летучий!» Сценарий музыкального фильма по мотивам старинных русских повестей и сказок

В давние времена

в Печинске-Горшечинске

сидел Петухан Куриханыч,

да поохал в Суму-Заплечинску,

а там Заплетай Расплетаич. Ну и дела.

Под лихой, едва ли не разбойный посвист проплывают внизу, покачиваясь, нежно-зеленые новгородские поля, темный бор, холодное озеро, по глади которого бегут тени рваных облачков… А вот и наша тень проходит, тень человека с босыми ногами, летящего на больших нелепых крыльях.

За озером открывается нашему взору белокаменная златоглавая церковь и кучка деревянных домишек вокруг нее.

…

На площади городка, где царит послеобеденная дрема, трое заспанных стрельцов, почесываясь, наводят великанскую пищаль на подлетающую к городку черную точку.

Разинул рот приезжий мужиченко:

– Никак упырь летит ай кикимора?

– Упырь! – передразнивает мужичонку стрелец и поясняет с некоторой даже гордостью: – Дворянский сын Фролка Скобеев за сластями прилетел.

На площади купцы торопливо запирают лавки.

Выстрел. Подламывается тренога, и пищаль падает в грязь, едва не зашибив крутившуюся под ногами стрельцов свинью. Стрельцы, сплевывая и зевая, ложатся спать на солнцепеке.

Низко-низко над площадью пролетает Фрол Скобеев: выпуклые блестящие глаза, лихо подкрученный ус, босые пятки. Озорно свистя и ухая совой, юноша опускается на лотки с пряниками, быстро набивает сластями запазуху, потом – крылья под мышку – улепетывает с площади прочь. Его никто и не думает преследовать, кроме собак, гусей и поросят.

– Одно дело – улетит…

ТИТРЫ

фильма

Фрол Скобеев забрался на макушку сосны, приладил за спиной крылья и сиганул вниз.

Худо-бедно, но крылья перепончатые с бисерной бахромой несут его среди воздушных струй, и на душе у него от этого привольно и он поет: