О, этот вьюноша летучий!

Во Дворце спорта уже идет разминка. Деятельный и внешне очень уверенный в себе Грозняк ведет переговоры с судьями.

– Ты опять себя вписал в заявку? – спрашивает его главный судья. – А где твое секретное оружие?

– Все темнишь, Самсон? – усмехается Борисопетровский. – Где твой чабан?

– Эх, Глеб, мой чабан выпал в осадок, – говорит Грозняк.

– Зачем же так темнить? Зачем же втирать очки друзьям-соперникам, товарищам по спорту? К чему эта психологическая война? – всегда спокойный и даже немного зловещий Миша Фролов вдруг затрясся, словно нервный Харитон.

– Спокойно, спокойно, Миша, – успокаивает его Харитон. – Мы действительно играем без Кулич-Куликовского.

– А это кто?

Грозняк и Харитон обернулись. В цепочке баскетболистов, тянущихся к щиту для разминочных бросков, спокойно попрыгивал Юра.

Перед самым началом матча Грозняк тихо спрашивает Юру:

– Хочешь играть?

– Очень хочу, – признается тот. – Это моя игра, Самсон Аполлинариевич.

– Стартовая пятерка – Приколов, Дворкин, Шалимов, Сиркладзе, Кулич-Куликовский, – объявляет Грозняк.

Матч прошел в исключительной по напряжению борьбе, в которой Юра успешно боролся против супергиганта Егорчикова.

(Эпизоды матча при необходимости будут разработаны позднее.)

За полминуты до конца, когда счет был 50:50, Грозняк взял тайм-аут.

– Ребята, мяч выбрасываем мы. Юра, забудь своего Егорчикова и иди в атаку. Ты должен или сделать два очка, или заработать фолы.

Никогда еще с таким вдохновением не играл «Студент», потому что именно в этом мачте все поняли, что в команде появился долгожданный лидер.

«Инженерия» держала прессинг по всему полю, когда Юра получил мяч от Шалимова. Он бросился к щиту, высоко прыгнул, поднимая вслед за собой сразу трех «Инженерцев». Долгожданный свисток. Фолы!

Юра встал было уже с мячом на линию штрафного, но в игре произошла какая-то заминка. Судьи побежали к столу секретариата, на трибунах послышался смех.

Грозняк снимал пиджак, галстук, брюки. Через несколько секунд он вышел на площадку в форме «Студента» – маленький, пожилой, со сжатыми челюстями.

– Извини, Юра, это сделаю я, – сказал он и взял мяч из рук нашего гиганта.

Один за другим последовали два старомодных – снизу – броска, как будто сработала машина. «Студент» стал чемпионом турнира и заработал путевку на Кубок Адриатики.

Аэропорт в югославском городе Дубровник. Толпа болельщиков ждет прибытия баскетболистов. В толпе всезнающий господин рассказывает:

– Из Союза ждали знаменитую «Инженерию», но, увы, приедет студенческая команда. Однако из Штатов, господа, целый букет звезд, «Фричи-Причи-Сити-Кампус» в полном составе.

– И Кинг?

– И Смит!

– И Роберт Доу?

– И Билл Морроу!

– И Филип Стассель?

– И Джамбо Рассель!

Толпа восхищенно гудит, не гудит в ней восхищенно лишь одна Радмила. Ее интервьюирует корреспондент.

– Вместе с советскими спортсменами приезжает их неизменный спутник – композитор Григорий Баклажан. Мы приготовили ему сюрприз, – лукаво улыбается она.

…

Первый человек, которого Юра увидел на югославской земле, была его таинственная слаломистка. Он чуть в обморок не упал, когда увидел ее в составе скрипичного квартета, исполнявшего дивную изысканную музыку прямо на аэродромном поле.

Композитор Баклажан тоже едва в обморок не упал.

– Как? Мой опус № 589? Уши не изменяют мне? Ведь я только в субботу его закончил!

– Музыка путешествует без виз, как насморк, – объяснили ему.

Радмила со скрипкой и смычком бросается к нему на шею и с его шеи вдруг видит Юру. Ее объятия становятся слишком горячими для ученицы, которая рада своему учителю.

А Юра все еще плывет в состоянии «гроги», да и все мальчики из «Студента» малость поплыли, ибо поблизости из копенгагенского самолета вышла легендарная эксцентрическая команда «Фричи-Причи-Сити-Кампус», двенадцать парней в блейзерах с таинственными эмблемами, в полосатых брюках и ярко-красных цилиндрах, которые еще подчеркивали и без того гигантский рост.

– Наши соперники забросят нам столько мячей, сколько смогут. Мы – сколько захотим! – плотоядно улыбаясь, говорил журналистам тренер «Фричи-Причи» Мэф. Н. Стоуфолл.

– Джерри Кинг, Перри Смит, Роберт Доу, Билл Морроу, Филип Стассель, о боги Олимпа, сам Джамбо Рассел! – постукивает зубами впечатлительный Харитон.

– Спокойно, мальчики! Не плавать! Вы тоже звезды, и не последней величины, – ободряет своих парней Грозняк. – Ваня, подтяни штаны! Юра, закрой рот! Дима, прекрати жевать. Черт тебя побери, полосатый, клетчатый, в крапинку!

Парни приободряются.

Дубровник – один из самых таинственных средневековых городов мира, и в нем, конечно, имеют право происходить непонятные и таинственные события.

Однажды вечером симпатичный великан Джамбо Рассел, проходя по отполированной за многие века мраморной улице Плаза, увидел любопытную сцену.

На самом кончике высокого уличного фонаря, зацепившись штанишками, висел маленький мальчик лет пяти и отчаянно визжал от страху. Трудно было догадаться, как попал крошечный мальчик на кончик фонаря, да и не время было для таких догадок. Мальчика надо было спасать!