О Грузии (СИ)

Вплоть до середины 30-х годов XIX века продолжался процесс присоединения грузинских княжеств к России, последней под руку российского императора перешла Сванетия. Этот процесс перемежался маленькими, локальными бунтами и выступлениями, которые заведомо не имели ни шансов на какой-либо успех, ни особенного резонанса - до 1828 года шла война с Персией, потом с Турцией, потом были бесконечные военные экспедиции против аварцев, черкесов, чеченцев и т.п. Слабое грузинское сопротивление попросту опасалось жесткой военной реакции русских. Кроме того, на грузин сильное влияние оказал генерал Ермолов, его огромный авторитет и сама личность легендарного первого наместника Кавказа. Ермолов легко воспринял восточный образ мысли грузин и всячески старался действовать в соответствии с ним - генерал был мягок и либерален всюду, где это только позволяли обстоятельства. Чтобы приручить грузинскую знать, он легко раздавал им чины, зачислял в армию на офицерские должности, брал в свою свиту. Но малейшее неисполнение уже утвержденных Ермоловым норм и порядков каралось немедленно и с наглядной жесткостью. Именно при Ермолове были ликвидированы все внутренние таможенные барьеры в Закавказье, ему принадлежит остроумное решение имущественных и торговых конфликтов - не имея еще собственного судебного аппарата, он ввел за правило назначать посредника в тяжбах по обоюдному согласию сторон.

В 1842 году, желая упорядочить процесс адаптации Кавказа к России и наоборот, Николай I учреждает Комитет по делам Закавказского края и специальное VI отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии для разработки административной реформы на Кавказе. А уже в 1844 году было создано полноценное Кавказское Наместничество, которое возглавил князь Воронцов, позже смененный князем Барятинским. В это двадцатилетие - до окончания в 1864 году кавказской войны - управление Грузией, разделенной на две губернии (Тифлисскую и Кутаискую), по-прежнему было одновременно и весьма либеральным, и суровым, ориентированным на местные нравы. Так, впервые прибыв в свою резиденцию в Тифлисе, вникнув в дела и обнаружив, что за время "переходного периода" в Грузии сильно оживилась традиция грабежей и набегов, наместник велел повесить всех, уличенных в грабежах. Эта мера оказала большой воспитательный эффект, массовые грабежи в Грузии немедленно прекратились. Другой пример: Николай I в середине сороковых годов даже советовался с Воронцовым - не освободить ли, в качестве предварительного эксперимента, закавказское, в особенности грузинское крестьянство от крепостной зависимости, памятуя об удивительном плодородии тамошних земель и желая сильнее расположить население к русским? Князь ответствовал в том духе, что в Грузии это даст обратный результат, потому как местные крестьяне являются потомственными подданными своих владетелей, а освобождение станет бедствием и для тех, и для других.

И Воронцов, и Барятинский старались - каждый, впрочем, в меру своего разумения - сохранять на Кавказе оригинальные общественные и сословные отношения, но с отставкой Барятинского и завершением кавказской войны эти усилия показались российскому правительству излишними. Полномочия и права Наместничества были урезаны, в Грузию и на Кавказ устремилась новая, не адаптированная к местным нравам администрация. Фактическая, хотя урезанная и разделенная с "огрузинившимися и окавказившимися" русскими, автономия завершилась. Началась действительная перестройка системы чиновного управления по российским стандартам. И немедленно, в ответ, началось грузинское "национальное возрождение".

В 1860 году в Тбилиси был основан комитет по восстановлению грузинского церковного пения, через три года самый, наверное, знаменитый грузин конца XIX века Илья Чавчавадзе организовал журнал "Вестник Грузии". Вокруг Чавчавадзе еще в 60-х годах начала собираться прогрессивная грузинская молодежь, получившая российское образование; эта группа назвалась "Теркдалиули", т.е. "испившие воду Терека", побывавшие в России, а в 70-х годах это был уже широкий, разветвленный круг общественных деятелей, просветителей, деятелей культуры и будущих революционеров.

Вот в этот период - от 60-х годов до первой русской революции - и сложилась окончательно грузинская националистическая традиция в подходе к собственной истории и политике, и в отношениях к России и русским.