О языке Древней Руси

В отдельных произведениях можно обнаружить отрывки, написанные стихом, свойственным ряду церковно-книжных сочинений (см. стр. 50, 51). Ритм церковно-книжного стиха слышится в мольбах Даниила Заточника (38, стр. 14—15):

Княже мои, господине!
Яви ми зракъ лица своего,
Яко гласъ твои сладокъ, и образ твои красенъ;
Мед истачають устнѣ твои,
И послание твое аки раи с плодом.
Но егда веселишися многими брашны,
А мене помяни, сух хлѣбъ ядуща,
Или пиеши сладкое питие,
А мене помяни, теплу воду пиюща от мѣста незавѣтрена;
Егда лежиши на мяккых постелях под собольими одѣялы,
А мене помяни, под единым платом лежаща и зимою умирающа,
И каплями дождевыми аки стрѣлами сердце пронизающе.

Там же, где автор «Моления» переходит от просьб к поучениям, мы встречаемся с народным сказовым стихом:

Какъ в утелъ мѣх лити, /такъ безумнаго учити;
Псомъ бо и свиниамъ /не надобѣ злато, ни сребро,
Ни безумному /драгии словеса;
Ни мертвеца росмѣшити /ни безумнаго наказати.

Художественные средства, рассмотренные в данном разделе, в разной степени использовались в сочинениях, написанных на древнерусском языке. Некоторые из этих сочинений почти полностью лишены художественной отделки; авторы их стремятся лишь к строгой фиксации событий. Таковы многие (но не все) летописные рассказы, «Хожение за три моря» Афанасия Никитина и др. Некоторые авторы, наоборот, явно ставили перед собой не только задачу зафиксировать факт, но и создать образную картину или использовать средства художественной выразительности для того, чтобы сделать свою речь более красочной или убедительной. Таковы авторы «Слова о полку Игореве», «Слова о погибели Русской земли», «Задонщины», Владимир Мономах, Даниил Заточник и др.

Вместе с тем в течение всего средневекового периода на Руси существовала письменность чисто делового назначения.

Деловой язык Древней Руси

Деловые документы возникли на Руси вскоре после появления письменности. Историки русского языка полагают, что многие законы древнерусского государства сложились и закрепились в устной форме в дописьменный период, а в письменности был зафиксирован готовый, обработанный устный текст этих законов. В посольских, договорных, воинских речах до появления письменности были выработаны, очевидно, деловые термины и устойчивые выражения. Существованием этой устной деловой традиции объясняется, по-видимому, тот факт, что на язык русских деловых памятников не оказали влияния церковно-юридические памятники, такие как «Закон судный людем» и «Номоканон»[23] Иоанна Схоластика, переведенные с греческого языка на старославянский еще в IX в. и довольно широко распространенные на Руси.

Устное право не позднее XI в. нашло письменное закрепление в Русской Правде — своде феодальных законов Киевской Руси XI—XII вв. Краткая редакция этого памятника возникла в XI в. и сохранилась в списках XV в., а Пространная редакция возникла на столетие позже — в XII в., но известна в более раннем списке 1280 г. (в составе «Новгородской кормчей»].

В Русской Правде излагались основные законы Киевской Руси, а отдельные факты юридического характера (передача имущества, завещания, договорные обязательства и т. п.) закреплялись специальными грамотами. От эпохи Киевской Руси сохранилось немного грамот («Грамота князя Мстислава Юрьеву монастырю», 1130 г., «Духовная Варлаама Хутынскому монастырю», около 1192 г. и др.). Грамоты XIII—XIV вв. более многочисленны; древнейшая из смоленских грамот относится к 1229 г., из новгородских — примерно к 1263 г., древнейшие из сохранившихся московских, тверских, рязанских и южнорусских грамот относятся к XIV в.