О, Иерусалим!

Поглаживая свою эспаньолку, трансиорданский монарх бесстрастно оглядывал собравшихся в его дворце арабских лидеров и размышлял, не настал ли момент двинуть фигуры на палестинскую шахматную дорогу. В этот майский день 1948 года руководители арабских государств приехали к Абдалле, чтобы склонить его, подобно Фаруку, к участию в войне против евреев. Их прибытие поставило хашимитского монарха в затруднительное положение. Абдалла маневрировал на многих уровнях. У него были свои особые отношения с англичанами, он поддерживал связь с Еврейским агентством. Абдалла был единственным арабским лидером, понимавшим неизбежность раздела Палестины. Однако то, что он мог шепнуть еврею или англичанину, он никогда не решился бы сказать вслух при своих братьях-арабах: такая неосторожность могла стоить ему трона или даже жизни, и он это отлично понимал. Не раскрывал он и своего намерения присоединить к Хашимитскому королевству арабскую часть Палестины. Тем не менее Абдалла решил предостеречь арабских правителей от легкомысленной недооценки противника.

— Если начнётся война, — торжественно провозгласил Абдалла, — я буду первым в рядах воинов. Однако прежде чем начинать военные действия, я советую прекратить бессмысленную ругань в адрес евреев и потребовать от них разумных объяснений. Бойцы Ҳаганы отлично обучены и располагают современным оружием; арабы сотнями и тысячами покидают Палестину, а евреи продвигаются вперёд. Завтра в Палестину приедут тысячи новых еврейских поселенцев. Они будут наступать на юг до Газы и на север до Акко. Каким образом мы сможем их остановить?

Совсем не такие речи ожидали услышать в Аммане арабские лидеры. Они уже приняли решение — именно то решение, которое предвидел Бен-Гурион: они готовились к войне, и ничто не могло их остановить.

Поблагодарив Абдаллу за его советы, Аззам Паша предложил перейти к обсуждению чисто военных вопросов. Совещание длилось целый день. Не сомневаясь в грядущей победе, каждый из арабских лидеров претендовал на то, чтобы армия его страны шла в авангарде наступления на Тель-Авив. Склонившись над картами Палестины, арабские генералы обсуждали линии наступления, зоны операций для каждой армии и количество живой силы и техники, которую они собирались выделить для палестинской кампании. Труднее всего оказалось прийти к соглашению о том, кого назначить главнокомандующим объединёнными арабскими силами. Абдалла не имел ни малейшего желания отдавать под чужое командование Арабский легион, относительно которого у него были свои планы. Фарук не хотел, чтобы войска подчинялись его бедуинскому сопернику. И никто из арабских генералов не доверял самому способному из военачальников — Джону Глаббу.

Надеясь взять под свой контроль хотя бы военное руководство авантюрой, которую ему не удалось предотвратить политическими манёврами, Абдалла скромно предложил на пост главнокомандующего самого себя. Его предложение было встречено смущённым молчанием. Понимая, насколько неприемлема эта идея для всех арабских лидеров, Аззам Паша спас положение, произнеся вместо делового ответа изысканную восточную любезность:

— Мы все сейчас гости Абдаллы, и поэтому мы, разумеется, в его полном распоряжении.

Однако изысканные любезности не заменяют важных военных решений, и главнокомандующий объединёнными арабскими войсками так и не был назначен. Было лишь решено создать объединённый координационный центр в городе Зерка, под Амманом (там находилась база Арабского легиона), и каждое арабское государство должно было назначить в этот центр своего офицера связи.

После совещания один из офицеров-англичан, служивших в Арабском легионе, вёз в своей машине в центр Аммана высокопоставленного иракца.

— Ну, как прошло совещание? — осведомился англичанин у своего пассажира.

— Великолепно! — ответил иракец. Мы все решили сражаться порознь.

Пока лидеры арабских государств обсуждали во дворце Абдаллы план вторжения в Палестину, всего в пятидесяти милях от Аммана в кибуце Нахараим на противоположном берегу реки Иордан арабский офицер, одетый в гражданский костюм, вёл тайные переговоры с представителем Ҳаганы. Пока Абдаллу против его воли вовлекали в войну, Джон Глабб послал эмиссара с секретным предложением, которое могло бы предотвратить участие Арабского легиона в приближающемся конфликте.

Полковник Десмонд Голди предложил ошеломлённому Шломо Шамиру осуществить мирный раздел Палестины: Арабский легион занимает арабскую часть страны, Ҳагана — еврейскую, и обе армии не трогают Иерусалим.

Голди сообщил Шамиру, что Арабский легион готов повременить два-три дня с переходом через границу, чтобы дать Ҳагане время уладить свои дела по эту сторону границы, и таким образом избежать войны. Подчеркнув, что он говорит от имени Глабба, Голди спросил, каковы планы Ҳаганы в Палестине.

— Собираетесь ли вы удовлетвориться границами, определёнными ООН для Еврейского государства, — спросил он, — или предполагаете их расширить?

Ответ Шамира был намеренно ни к чему не обязывающим.