О! Как ты дерзок, Автандил!

– Ялик сделан из стеклопластика, радар стеклопластик не определяет. Радар как работает? Он посылает луч, а луч отражается от объекта и возвращается назад. Тогда можно определить размеры объекта и его местонахождение.

Автандил и Марсель, оказывается, служили в радиотехнических войсках.

В мотобот напросился Алексей Иванович. Хозяин мотобота, щербатый дедушка Мишико, спросил Автандила:

– Он кто такой?

– Он из Москвы, писатэл. Говорит, что Путина знает.

15

Мальчик не спал до самого утра. Штормило. Он греб и управлял лодкой. Сначала ялик кидало по волнам, но мальчик быстро приспособился ставить корпус суденышка носом к валу, который у берега был достаточно высоким, и легкий ялик мог перевернуться от его удара в борт. Мальчик почти не боялся, потому что не осознавал опасности. Иногда ему становилось весело: он взлетал, как на качелях. А вот Гагра скулила и совалась мальчику под мышки, норовила забраться на колени. Он отталкивал ее ногой. Собака мешала грести. Очень скоро ялик пошел как бы сам собой, мальчик лишь слегка направлял его. Потом он сел с веслом на корму, а второе весло выдернул из штыря уключины и положил на дно ялика. Так делал папа мальчика, когда они сплавлялись по горной речке. Течение несло ялик, и мальчик только подруливал. Он не знал, что попал в так называемый тягун. В Черном море набегающая на берег вода отступает обратно в глубину неодинаково по площади прилива. Она промывает русла в песчаном дне. Тягун тянет пловца или лодку в открытое море. Таких тонкостей мальчик, конечно, не знал. Но зато помнил, что в древние времена побережье Черного моря называлось Колхидой. Сюда на корабле «Арго» пробирались мореплаватели в поисках руна золотого барана. Мальчик вынул из мешка штурвал и положил его на корму – напротив себя. Ему хотелось выглядеть аргонавтом в тельняшке. Как только он достал штурвал, заметил, что волны стали хлестать меньше, а лодка пошла с другой скоростью. Он ни о чем не горевал, лишь изредка думал: расстроится мама или нет? Наверное, все-таки расстроится. Губы мальчика начинали мелко дрожать. И тогда Гагра поднимала голову и вглядывалась в его лицо. Как будто что-то понимала. К утру дождь перестал идти, и мальчик уснул, постелив на дно ялика вещмешок и обняв собаку. Ему стало тепло. И мальчику ничего не снилось. Он проснулся, потому что на нос ялика села птица. Но не чайка. Может быть, дрозд или скворец. Наверное, она устала лететь через море, носатая и черная, и присела отдохнуть. Гагра подняла голову и тявкнула на птицу. Как-то жалобно у нее это получилось. Птица снялась и тяжело замахала крыльями. Мальчик сказал:

– Ну что, Гагрушка? Вот и шторм прошел. Сейчас будем завтракать.

Он достал пакет с котлетами и лавашом из вещмешка. Оказывается, пока он на нем спал, котлеты и хлеб раскрошились. Мальчик укорил себя. Нужно было достать котлеты и спрятать под лавку. Он аккуратно собрал все мясные крошки наполовину с хлебными и разделил на две кучки. Одну, на клочке газеты, он пододвинул собаке, другую, не торопясь и тщательно прожевывая, стал есть сам, запивая водой из пластиковой бутылки. Заметил, что вода быстро кончается. В носу лодки, где лежал громоздкий якорь, сваренный из толстой арматуры, он нашел пустую консервную банку, которой вычерпывали воду из ялика. Остатки минеральной воды он вылил в банку и пододвинул собаке. Гагра крошки есть не стала, но немного полакала воды. Собака вела себя странно. Она явно не хотела плыть в Турцию. Лежала, положив голову на лапы, не прыгала, как она это проделывала всякий раз каждое утро, и в глаза мальчика не смотрела. Мальчик потрогал нос собаки. Он был горячий и сухой.

Папа учил мальчика: у здоровой собаки нос холодный и влажный.

– Ты расстроилась, да, Гагра? – спросил мальчик. – Не расстраивайся! Они нас с тобой не любят. Поэтому мы уплыли от них… Я тебя никогда не брошу. Но если ты сильно хочешь, то я могу и повернуть назад!